Даже люди из Хеймура избегают тех мест. Ходят
слухи, - добавил он, - что Фай, который сейчас правит Хеймуром, и есть тот
самый Фай, который правил там в те времена. Я не знаю, правда это, или
нет. Властелина Хеймура всегда называли Фай, сын Фая. Но окрестные жители
рассказывают, что это тот же самый человек, который сохраняет молодость
вот уже больше ста лет.
- Это вполне может быть, - сказала она тихо и безрадостно.
- Вот и конец всей истории, - закончил он. - Все до одного погибли. -
В глубине сознания он верил в то, что она сказала об истории с Фаем. Он
только не мог найти этому объяснения. Ну, что ж, он разделит с ней это
место, которое укрывает их от снежной бури, но ничего больше он разделять
с ней не будет.
Наконец она оставила свои расспросы, а он устроился спать по другую
сторону костра.
Настало утро, призрачное и по-прежнему снежное. Но вот среди
бесконечной серой гряды низких туч появились разрывы, и это очень
обрадовало Вейни. Он был слишком напуган снежной бурей, которая могла
надолго запереть его в этой тесной пещере да еще в такой малоприятной
компании, в то время как лошади оставались снаружи, на зимнем холоде.
Она поджарила на костре куски оленины, которые составили их завтрак,
и добавила к этому немного вина. Он отрезал горячее мясо своим ножом,
придерживая его большим пальцем, с удивлением глядя, как она, с трудом, но
очень аккуратно разрезала мясо на маленькие кусочки, посолила каждый из
них, хорошенько осмотрела, лишь после этого дожарила, и, видимо,
убедившись в их качестве, стала есть, подхватывая острием небольшого
столового ножа. Затем она завернула остатки в кусок кожи, который
отыскался у него для этих целей.
- Ты не хочешь ничего оставить? - спросил он.
- А что означает твой белый шарф? - спросила она вместо ответа.
Он как раз старался проглотить очередной кусок, который сейчас
показался ему слишком пересоленным по сравнению с теми, которые он уже
проглотил до этого, а от вина почувствовал слабость в желудке.
- Этот шарф означает, что я илин, - ответил он. - Отверженный.
- Ты разделил со мной этот приют и пищу, - сказала она, - как в свое
время люди Кайя в Корисе приютили меня и вернули мне все мои права, илин.
Вейни опустил голову на руки. Он ненавидел себя даже тогда, когда все
его существо было подавлено страхом, и даже не осознавал того, что Моргейн
- женщина. Он разделил с ней тепло очага, так же, как он сделал бы это с
любой из крестьянок в земле Иниш. Но люди из маленьких деревень никогда не
делали попыток предъявить право, по которому каждый илин мог быть взят во
временное рабство.
Моргейн тем не менее попыталась это сделать.
- Я прошу сделать для меня исключение из общих правил, - сказал он. У
него было право именно на такую просьбу, и он не чувствовал себя от этого
приниженным. - У меня есть родственники в Инор-Пиввне, и я направляюсь
туда. Меня изгнали из всех земель, относящихся к Мориджу, и я не смею
возвращаться туда. От меня очень мало пользы кому-либо. - Он снял шлем,
который до этого уже надел, чтобы выйти наружу, и вновь обвязал его белым
шарфом, который снимал на ночь, обматывая им шею. - Я отвергнут моим
родом, и теперь все нхи и все маай охотятся за мной. Я могу найти приют
только в Инор-Пиввне, а ты, как сама сказала, не идешь туда.
- Почему это случилось с тобой? - спросила она, и он почувствовал,
что теперь сможет выдержать взгляд.
- Это произошло из-за убийства, вернее, из-за братоубийства. - Он,
видимо, не смог бы рассказать этого никому другому, даже людям, которые
уединенно живут вдали от больших селений и не придают большого значения
понятиям родовой чести. Но слова тем не менее с большим трудом срывались с
его губ. - Была небольшая драка, которую начал он, госпожа. А кончилось
тем, что я его убил. Я убил моего сводного брата, который принадлежал к
роду Маай. Поэтому против меня, подчиняясь голосу крови, ополчились два
рода, и я ничем не смогу помочь тебе. Я только могу поблагодарить тебя за
ночлег, но уверяю, что тебе нет никакого смысла предъявлять свои права на
меня. Ты можешь нанять меня за плату, и то лишь на короткий срок и для
вполне определенной работы. Ты сама не можешь оставаться здесь, потому что
тебя прокляли в землях Эндар-Карш и каждый, кто услышит твое имя или
увидит тебя, вряд ли удержится от того, чтобы лишить тебя жизни. Но
послушай, что я тебе скажу. Теперь, когда я знаю наверняка кто ты есть и
как великодушно ты поступила со мной, я хочу дать тебе хороший совет:
перевал, переходящий в ущелье к югу от этого места, проходит через Инор, и
я сам придерживаюсь этого пути. Так или иначе, я могу провести тебя через
эти земли. Я помогу тебе безопасно перебраться в южную часть Инора поближе
к земле Иврел, где гораздо теплее. Это будет уже ближе к равнинам земли
Лан. Там дикие, почти первобытные места, но, по крайней мере, там
отсутствует кровная месть, и ты сможешь жить там в безопасности.
Послушайся совета и позволь мне отплатить тебе добром за добро. Это самое
лучшее, что я могу сделать для тебя, и я готов честно выполнить это
обещание без всякого принуждения.
- Я не собираюсь делать исключений, - сказала она, и это тем не менее
было ее правом.
Он едва не выругался, выходя из пещеры и направляясь к лошадям. У
него было время подумать о той клятве, которую он дал, становясь на путь
отверженных, и разорвать ее казалось ему равносильным потере души.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13