— Его превосходительство принц Хендон, посол королевского двора Драснии, — объявил Морин, — и госпожа графиня Лизелль, э-э, хм… — Морин стушевался и закашлялся.— Шпионка, ваше превосходительство, — с апломбом дополнила Лизелль доклад вельможи.— Это ваш официальный статус, госпожа?— Откровенность экономит мне массу времени, ваше превосходительство.— О, как же меняется мир, — вздохнул Морин. — Мне так и представить вас императору — как официального шпиона?— Полагаю, он уже понял это, — сказала Лизелль, с улыбкой прикоснувшись к сухой руке Морина. Морин поклонился и медленно удалился из зала.— Какой милый старик, — прошептала Лизелль.— Ну, привет, кузен, — поприветствовал Шелк посла.— Кузен, — холодно ответствовал посол.— О, вы связаны родством? — спросил Вэрен.— Дальним, ваше величество, — ответил Шелк. — Наши матери — троюродные сестры, а может, и подальше.— Дальше, по-моему, — сказал Хендон, присматриваясь к крысиному лицу своего родственника. — Какой-то ты потрепанный, старина, — заметил он. — В последний раз, когда я тебя видел, ты весь блестел золотом и драгоценностями.— Я специально изменил внешность, кузен, — ответил Шелк. — Ты бы меня и не узнал.— А-а, — понял Хендон. Затем он обратился к императору:— Прошу извинить наше перешучивание здесь, ваше величество. Мы с Хелдаром не выносим друг друга с детства.Шелк широко улыбнулся.— Можно сказать и о ненависти, — согласился он. — Мы абсолютно не терпим друг друга.Хендон коротко улыбнулся.— Когда мы были детьми, наши родители прятали все ножи, когда ходили в гости друг к другу.Шелк с любопытством взглянул на Лизелль.— А что вы делаете в Тол-Хонете? — спросил он ее.— Это секрет.— Бархотка привезла несколько донесений из Боктора, — объяснил Хендон, — и кое-какие инструкции.— Бархотка?— Странное имя, не правда ли? — засмеялась Лизелль. — Но в то время мне могли бы придумать псевдоним и похуже.— Это лучше того, что может прийти в голову, — согласился Шелк.— Вы что-то хотели сообщить нам, принц Хендон? — спросил Вэрен. Хендон вздохнул.— С глубоким огорчением должен сообщить, что убита куртизанка Берта, ваше величество.— Что-о?— Убийцы напали на нее прошлой ночью на пустынной улице, когда она возвращалась с деловой встречи. Преступники ушли, думая, что их жертва мертва, но ей удалось добраться до нашего дома, и она сумела сообщить нам перед смертью некоторую информацию.Лицо Шелка побелело.— Чья это работа? — спросил он.— Над этим мы и бьемся пока, Хелдар, — ответил ему кузен. — Есть у нас, конечно, кое-какие подозрения, но ничего конкретного для суда нет.У императора посерело лицо, и он поднялся с кресла.— Есть люди, которым надо знать об этом, — мрачно произнес он. — Не пройдете ли вы со мной, принц Хендон?— Разумеется, ваше величество.— Прошу вас извинить меня, — обратился Вэрен к остальным. — Это вопрос, который требует моего непосредственного участия. — И он увел драснийского посла из зала.— Она сильно мучилась? — голосом, полным боли, спросил Шелк женщину по имени Бархотка.— Они пользовались ножами, Хелдар, — просто ответила она, — а это всегда болезненно.— Понимаю. — Острое, как у хорька, лицо Шелка сделалось каменным. — Она не смогла дать вам хоть какой-нибудь намек на то, с чем это связано?— Как я понимаю, это связано с несколькими вещами. Она упомянула о том, что как-то предупредила императора Вэрена о заговоре против жизни его сына.— Хонеты! — воскликнула Сенедра.— Почему ты так думаешь? — сразу же спросил Шелк.— Мы с Гарионом были здесь, когда она рассказала об этом Вэрену. Это было, когда хоронили моего отца. Берта тайком пришла во дворец и сказала, что два представителя хонетской знати — граф Эргон и барон Келбор — вынашивают план убийства сына Вэрена.Лицо Шелка сохраняло каменное выражение.— Спасибо, Сенедра, — мрачно произнес он.— Есть нечто еще, что тебе следует знать, Хелдар, — спокойным голосом произнесла Бархотка и обвела взглядом остальных. — Мы умеем держать язык за зубами, да?— Конечно, — заверил ее Белгарат.Бархотка снова повернула лицо к Шелку.— Берта была Охотником, — промолвила она.— Берта? Охотником?— Уже несколько лет. Когда здесь, в Толнедре, начала разгораться борьба за престолонаследие, король Родар велел Дротику предпринять шаги с целью добиться того, чтобы трон Рэн Боуруна унаследовал такой человек, с кем смогут мирно жить алорийцы. Дротик прибыл в Тол-Хонет и завербовал Берту для этой работы.— Извините, — прервал их беседу Белгарат, глаза которого горели любопытством, — но что это вообще такое — Охотник?— Охотник — это наш самый секретный шпион, — ответила Бархотка. — Об Охотнике знает только Дротик, и Охотник действует только лишь в исключительно деликатных ситуациях — в таких, в которых драснийский двор не может позволить себе быть открыто замешанным. Так вот, когда стало вырисовываться, что Великий герцог Норагон из Хонетов почти наверняка станет следующим императором, король Родар сделал кое-какое предложение Дротику, и несколько дней спустя Норагон случайно съел нехорошего моллюска — ну очень нехорошего моллюска.— Это Берта сделала? — удивленно спросил Шелк.— Она исключительно богата на выдумки.— Графиня Лизелль, — задумчиво глядя на женщину, обратилась к ней Сенедра.— Да, ваше величество?— Если личность Охотника является строжайшим государственным секретом в Драснии, то как же вам об этом стало известно?— Меня посылали из Боктора с инструкциями для нее. Мой дядя знает, что мне можно доверять.— Но только что вы раскрыли этот секрет, не так ли?— Это уже после смерти Берты, ваше величество.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135