Они тащат мальчика к замку. Ему плохо от острого запаха чеснока и сока аконита, которым пропитаны веревки. Его тошнит. Он выплевывает сгусток человеческой крови и палец мальчика Жено, который он сам не заметил, как проглотил в безумии насыщения.
Солдаты охают и осеняют себя крестным знамением. Но юноша в дорогом плаще только смеется, громко и весело.
- Мое имя Этьен, - говорит он вампиру, - хотя все меня называют Поту. Я основной поставщик… развлечений… для Его Светлости. Сутенер смерти, если угодно. - Он не боится. Он подходит совсем-совсем близко и ласково гладит мальчика-вампира по плечу. - Но ты не печалься, маленький нахал. Жизнь - всего лишь иллюзия, разве нет? Твой путь подошел к концу. Ты только подумай, какая честь! Сегодня ночью ты будешь петь, соловьем заливаться, и тем самым ты успокоишь душевные муки великого человека. И твоего сюзерена, кстати. Скажи мне свое имя, мальчик.
- Жено, - отвечает он и думает про себя: я лишил этого мальчика жизни, так что украсть его имя - это уже пустяк.
- Нет. Ему не понравится имя, так близко созвучное с Жанной. У тебя нету другого имени?
- Жено, - слабым голосом повторяет вампир сквозь ядовитую пелену чеснока и аколита.
Он едва не теряет сознание, пока его тащат в замок. Они проходят ворота и входят во внутренний двор. Конюх гладит с любопытством и отводит глаза. В голове у Жено все плывет. Всегда - глухие каменные стены. Они сочатся водой, а иногда - кровью. Судомойка видит, как они подходят, и принимается остервенело тереть пол, отмывая несуществующее пятно грязи. Лает собака. Истертые ступени, высокие арки. Мужчины с тонзурами, но одетые не совсем как священники, режутся в кости и отпускают сальные шуточки. Вампир теряет сознание.
Когда он приходит в себя, он лежит, растянутый на столе. Кожаные ремни крепко врезаются в ноги, в предплечья, в запястья, в шею. Он абсолютно голый. Он дергается, пытаясь вырваться, но не может даже пошевелиться. Серебро… серебро отбирает силу. Он с трудом поворачивает голову и видит, что это обеденный стол, уставленный серебряными тарелками и ковшами, полными яств: горы белого и красного винограда, голова вепря, щедрые ломти хлеба, фаршированный гусь с головой, воткнутой в зад, графины с вином, половина зажаренного оленя на самом краю громадного стола. Он слышит смех. Пытается приподнять голову, чтобы увидеть, что делается впереди, но кожаный ремень держит шею, и он видит только большой кувшин из зеленого стекла, наполненный крошечными засохшими пенисами. Чуть дальше - стеклянные колбы, больше уместные в лаборатории алхимика, нежели на столе, за которым едят. В колбах, наполненных разноцветными жидкостями, плавают кисти маленьких рук; сердца, замаринованные в рассоле; тарелка, с верхом заваленная отрезанными гениталиями, кровоточащими и уже разлагающимися.
Мужчины в черных плащах стоят на страже с факелами в руках. Углы и стены - сплошные тени. В своем теперешнем - обессиленном - состоянии он не может даже определить размеры зала.
Потом подходят Поту и еще один человек, который склонился над мальчиком-вампиром и смотрит на него. Глаза мужчины горят возбуждением. Сначала Жено замечает лишь этот горящий взгляд и серебряное распятие на шее мужчины. Когда он склоняется ниже, распятие касается обнаженной груди вампира, и тот кричит от боли.
- Очаровательно, - говорит мужчина, снимает с шеи распятие и передает его невидимому слуге. Теперь Жено может разглядеть его лицо. Хорошо бы он распорядился, чтобы убрали серебряную посуду. Серебро - единственная преграда на пути к спасению.
Мужчина еще молод - тридцать с небольшим - и по-своему красив. Он красит бороду синей краской, что придает ему зловещий вид. Но при этом он не производит впечатления законченного злодея.
- Какой он красивый, Поту. Ты хорошо постарался. - Он прикасается к плечу мальчика, но тут же отдергивает руку. - Но он такой холодный! - Он хмурится, обращаясь к своему спутнику. - Бедный ребенок совсем замерз, Как ты мог допустить?! Не тебе его мучить… это моя привилегия - мучить, когда мы справляем мистерии. - Он гладит мальчика по груди. Он возбужден. Даже сквозь серебряное марево Жено чувствует, как кровь несется по его венам. - И кто посмел искалечить твои маленькие гениталии? - спрашивает мужчина с синей бородой, поглаживая холодный пенис и шрамы, оставшиеся от кастрации. - Ты сбежал из какого-то хора? С тобой обращались плохо? - Его руки скользят по холодному телу, распростертому на столе. - Они тебя били? - шепчет он заговорщически. - Грязно к тебе приставали?
- Оставь меня… - хрипит мальчик-вампир. - Ты не знаешь… с чем ты связался…
- Оставить тебя, оставить! - лихорадочно шепчет Синяя Борода. - Ты в своем ли уме?! Я без ума от тебя, я люблю тебя, я сгораю в любовном жару, мой маленький ангел смерти, мой Купидон, мой прелестный кастрат!
Сквозь серебряное опьянение мальчик-вампир пытается отстраниться от этого сумасшедшего.
- Мистерии зла, - страстно шепчет Синяя Борода. - Да, зло, зло, зло. По-твоему, я плохой человек? Скажи мне, скажи.
Неужели это настолько плохо - вырывать красоту из лап скучной и непримечательной смерти? О, как твоя холодность возбуждает меня, горячит. Прежде чем я убью тебя, ты должен назвать свое имя…
- Жено. Жиль де Рэ убирает руки и на мгновение замолкает.
- О мое сердце, мой мальчик, ты меня очень расстроил. - Он хмурится. - Ты разве не видишь, вон там, на стене, у нас за спиной? - Он делает знак одному из стражников, чтобы тот отошел чуть в сторону и приподнял факел, так чтобы Жено увидел картину на стене.
Мужчина в латах… нет, не мужчина, а женщина, только пострижена коротко, по-мужски.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133