— Как скажешь. — Я пожал плечом и похромал вслед за китайским знатоком русского языка.Проходя мимо дьявола, я хмыкнул, глядя на цепь в его кулаке, и сделал соответствующее выражение лица — вздернул оттопыренную губу, приподнял бровь. Моя веселая гримаса вкупе с задорным "хм-м" должна означать что-то типа: "Во, какая у тебя цепуга-то диковинная, братишка! Во, невидаль-то какая!.." Я гримасничал, а лесной дьявол серьезно и вдумчиво рассматривал мой костыль, видать, строил догадки — то ли это случайно у хромоногого калеки оказался инвалидный инвентарь, смахивающий на знакомый китайскому дьяволу гуайцзы, то ли это, в натуре, гуайцзы, сделанный не только ради вспоможения хромой ноге, но и для боя. Дед мне рассказывал, что для линь гуй характерна патологическая подозрительность.Дьявол с цепугой пропустил меня вперед, отпустил на три шага и двинул следом, вновь терзая взглядом мой чувствительный затылок с тренированным рудиментом третьего глаза. Снялась с места и пара автоматчиков на краю поляны, что является вопиющей безграмотностью с точки зрения тактики и стратегии. По уму, этой парочке следовало бы остаться под открытым небом, еще лучше, затеряться среди деревьев на краю поляны и контролировать оттуда избушку, вместо того, чтоб тащиться под ее, избушки, крышу вместе со всеми. Видать, слишком верят в силы лесного дьявола его компаньоны, раз чихают на элементарные меры предосторожности при встрече с неизвестным."Дураку ясно, что здесь, на этой поляне, происходят достаточно регулярные встречи, — думал я, прихрамывая и тяжело опираясь на гуайцзы. — Из разговора с основным понятно, что кто-то приходит за каким-то грузом. И обычно этот "кто-то" не один, ибо для одиночки груз слишком тяжел. И еще вывод: за грузом, случается, приходят разные люди. Иначе я, незнакомец, был бы атакован лесным дьяволом сразу, как только он меня засек".Мои размышления оборвал говор китайца-полиглота. На сей раз основной китаеза заговорил по-английски и гораздо громче, чем раньше. В английской речи я разбираюсь лучше, чем в китайской, реплику основного на русский мой проверенный мозг перевел совершенно автоматически:— Мистер! Откройте дверь!Скрипнул засов, и дощатая дверь с гнутым гвоздиком вместо дверной ручки распахнулась. В пустом проеме, за порогом сказочной избушки, нарисовался "мистер" — высокий, на голову выше меня, мужик англосакской наружности, навскидку лет тридцати восьми — сорока от роду. Прикинут по фирме, в стиле "милитари", в костюмчик туриста с закосом под военную униформу. На нем короткий куртец цвета хаки со множеством карманов и "молний", непромокаемые зеленые штаны заправлены в ботинки на толстой подошве с высокой шнуровкой, ремень у него с вороненой пряжкой, на пряжке тиснение — герб Соединенных Штатов, к коже ремня приторочена большая красивая кобура у правого бедра, а на башке у мужика шерстяная "пидорка" вроде моей, только цвета салата и с блеклым трафаретом на лбу: "USA".— Все в порядке? — спросил иностранный мужик по-английски, разумеется. И его произношение развеяло последние мои сомнения: это американец.Совсем обнаглел штатник! Шляется по тайге с пистолетом на боку, обозначив гражданство гербом на пузе и буквами во лбу, типа — раз "USA", значит, мне все можно и все побоку, я круче всех, меня крышует самая-пресамая Супердержава на всем земном шарике.— Все в порядке, — повторил по-английски китайский толмач с другой, с утвердительной интонацией.Американец со своего высока оглядел меня с головы до ног, особенное внимание уделив хромой ноге, округлил глаза, заметив крюк, торчащий из правого рукава телогрейки, и, снова обратившись к толмачу-основному, воскликнул, естественно, по-английски:— Он больной!То есть я — больной, ферштейн?— Он, наверное, хороший проводник, хорошо знает тайгу, — ответил на родном иностранцу языке китаец, подходя к лесенке, что вела к распахнутой двери.— Нужны здоровые грузчики! Зачем мне хороший проводник? — рассердился американец. — Зачем, когда есть быстрая дорога через тайгу?Во дает блаженный! Еле-еле заметную тропку называет "хайвей"!— В России беда с дорогами, — отбрехался китаец, начиная подъем по крутизне примитивных ступенек.Молодец, переводчик! С юмором у основного китаезы, как только что выяснилось, все о'кей, а у его собеседника, как оказалось, не очень. Сбитый с толку гражданин США серьезно растерялся и, обдумывая последнюю реплику узкоглазого толмача, отступил в глубь избушки и освободил вход."Что ж у нас получается? — размышлял я, поднимаясь вслед за основным, чувствуя затылком напряженный взгляд дьявола. — Америкос собрался и далее сопровождать загадочный груз, передача коего должна состояться здесь и сейчас?"Груз я узрел, как только переступил порог избушки. При закрытой двери в помещении должно быть темновато — сквозь мелкие оконца-бойницы свет едва-едва сочится, — однако дверь за спиной нараспашку, и я прекрасно вижу три здоровенных рюкзака, килограмм по пятьдесят поклажи в каждом как минимум.Рюкзаки с грузом покоятся на дощатом лежаке у противоположной от входа бревенчатой стены. Под лежаком валяются рюкзачки поменьше, видимо, с личными вещами и запасами еды походников. Посередине избушки стоит на четырех деревянных ногах щербатый стол. На столешнице пластмассовые кружки, плошки, обертки от лапши быстрого приготовления. Возле стола простенькие лавки. В углу, справа от входа, маленькая поленница сухих дровишек. В левом углу цилиндрическая печка-"буржуйка". Коленчатый дымоход выходит в оконце над печуркой. На теплой крышке печурки стоит остывающий чайник. Неплохо устроен передаточный пункт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122