Кроме того, меня обеспокоила судьба провожавшего меня доктора Забродина – если он также оказался в этом Мире, ему будет ох как не сладко! Оглянувшись, я убедился, что тропа, на которой я стоял, довольно круто уходила вниз, к очень далекому лесу, и на ней не наблюдалось никакого движения. Спуститься другим путем было совершенно невозможно, потому что по обе стороны от этой узкой, странного тускло-желтого цвета тропы стелились каменные осыпи, на которые я бы, например, ни за что даже ногу не поставил!
Из этого моего наблюдения следовало, что ежели Забродин «забрел» сюда, то скрыться от меня он мог, только продвигаясь вверх, к недалекому перевалу. Придя к такому выводу, я быстро зашагал в ту же сторону, надеясь согреться при ходьбе.
Как я уже отметил, горб перевала был совсем недалеко, метрах в семистах, но тропинка вилась довольно прихотливо, обходя осыпи и небольшие, но глубокие трещины, так что до вершины я добрался минут за тридцать. Дальше, на протяжении тридцати–сорока метров, тропа шла абсолютно прямо, а затем ныряла вниз. Слева от тропы поднималась отвесная гранитная стена, а справа уходил вниз почти отвесный склон, усеянный разной величины камнями, непонятно каким образом державшимися на такой крутизне.
Я быстро миновал ровный отрезок тропы и остановился, перед моими глазами открылась противоположная сторона перевала. Она была столь же голой и безрадостно серой. Желтая нитка тропы сбегала вниз очень крутой петлей и, странно извернувшись, уже снизу вверх, приводила на широкую и ровную каменную площадку, некое подобие плато или каменного стола, располагавшуюся метрах в восьмистах прямо под тем местом, где я стоял. Площадка эта была раскрашена странными яркими пятнами, среди которых преобладали зеленые, но можно было заметить и оранжевый, и охряный, и голубой цвета. За этой площадкой тропка делалась более пологой и примерно через три километра ныряла между двумя темно-серыми скалами, образовывавшими нечто вроде природных ворот. Никакого движения на тропе заметно не было, так что можно было вполне обоснованно заявить, что Петя Забродин, врач и ассистент, благополучно остался в нашем милом Мире.
Я неуверенно оглянулся – мне надо было решить, идти ли по этой тропе дальше или попробовать вернуться назад... в свой Мир.
И тут мне в голову вдруг пришла занятная мысль – весьма вероятно, что все те эпидемии, которые якобы генерировал наш N-ский район, на самом деле происходили отсюда, из этого тусклого, наполненного магией Мира!.. Если он, конечно, вообще обитаем... Я решил попробовать разобраться в этом деле и... шагнул вперед, вниз, в неизвестность!
Спуск по тропе потребовал от меня самого напряженного внимания, поскольку желтоватый, сильно намокший камень тропки оказался весьма скользким. Я даже не заметил, как оказался в нижней части петли, которую образовывала тропа, но мне стало значительно легче шагать вперед тогда, когда она стала ровнее, а затем постепенно пошла вверх, прямо по дну врезавшегося в поднимающийся горный кряж ущелья. Через несколько десятков шагов, сделанных мной гораздо увереннее, ущелье кончилось, и тропа вывела меня на виденное мной сверху плато. Тут я остановился, мне в лицо плеснуло слабым ветерком, пропитанным... трупной вонью!
Я поднял глаза. На самом краю плато, перегораживая выбегавшую на него тропинку, лежало невероятное, ни на что не похожее существо. Более всего оно напоминало... огромный, три-четыре метра в поперечнике, лохматый... валун. Я никогда бы не признал в этом неподвижном истукане бывшее живое существо, если бы оно не было покрыто самой настоящей и довольно длинной, развевающейся по ветру блеклой рыжей шерстью и в нем не торчало пары десятков стрел. Странных стрел!.. Их наконечники глубоко вонзились в плоть мертвых монстров, а длинные древки были опалены почти до самого оперения, остававшегося почему-то нетронутым. Создавалось такое впечатление, что стрелы были смазаны каким-то горючим веществом, но было непонятно, почему древки не сгорели полностью?..
И тут краем глаза я заметил, что из-под этого шерстяного валуна по желтому камню тропинки сбегал мелкий, уже застывший и стеклянисто поблескивающий ручеек ярко-изумрудного цвета. Я наклонился над этим ручейком и почти сразу же догадался, что вижу... кровь! Чуть дальше, также на самом краю обрыва, буквально свешиваясь с него, лежало еще одно такое же нашпигованное темными стрелами тело, за ним шагах в двадцати еще два, почти рядом... Эти неподвижные великаны, казалось, специально опоясали всю эту плоскую каменную возвышенность, словно что-то... сторожили.
Осторожно перешагнув кровавый ручей, я медленно двинулся вокруг лежащего великана, стараясь повнимательнее его разглядеть, но так и не заметил хоть какого-то подобия конечностей или головы – сглаженный, словно окатанный водой и ветрами, каменный валун!
В этот момент моя левая нога проскользнула так, что я едва удержал равновесие. Невольно опустив глаза, я увидел такое, что меня едва не вывернуло наизнанку! Шагнув не глядя под ноги, я наступил на голубую слизь кишок, вывалившихся из распоротого живота еще одного странного существа, размером и строением напоминавшего волка, но имевшего огромную безобразно голую и в то же время почти человечью голову с одним выпученным глазом, оттопыренными круглыми ушами и широко раскрытой пастью, украшенной дюймовыми клыками. Глаз, затянутый смертным бельмом, казалось, пристально, с непонятным тщанием разглядывал меня!
Я с трудом оторвал взгляд от этого мертвого глаза и снова оглядел раскинувшуюся передо мной площадку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24