Все выглядело так, как будто они проезжают через яркую зеленую травянистую пустыню. Даже те меленькие нерегулярно попадающиеся комочки, которые она принимала за булыжники, были покрыты этим растением.
– Нет, их больше нет, – ответил Ив Гейнз. – Это почти единственный вид растительности, оставшийся на планете, старая зеленая-зеленая трава родины. Это валлиснерия, потомок скрещенных травы и мха, она выведена с сетчатым корнем, это плотнейшее и самое твердое переплетение стеблей, какое вы можете где-либо видеть. Я как-то лопату сломал, когда пытался прокопаться через нее. Она уходит под почву на шестьдесят сантиметров. Но нам приходится ее выращивать. Ничто другое не в состоянии остановить эрозию почвы на таком же уровне. Вы бы видели потоки воды, которые бушуют после бури, каждая трещинка в земле превращается в ручей. Имели бы такую растительность на Мортонридже, это было бы совсем другое дело, я вам точно говорю.
– Ее можно есть? – спросила Женевьева.
– Нет. Люди, которые ее вывели, слишком заботились, чтобы получить нечто такое, способное выполнить свою задачу, они сосредоточились только на том, чтобы сделать ее невероятно прочной. Эта трава может противостоять ультрафиолету, сколько бы его ни испускало солнце, и не существует никаких заболеваний, каким она была бы подвержена. Так что теперь слишком поздно что-то изменить. Нельзя заменить ее каким-то иным видом, потому что она растет повсюду. Полсантиметра почвы достаточно, чтобы ее поддерживать. Ее могут одолеть только скалы, а для них у нас есть грибы-блюдца.
Женевьева скривила губы и приникла к экрану.
– А как насчет животных? Они-то остались?
– Никто не знает точно. Мне случалось видеть какие-то движущиеся предметы, но не на близком расстоянии, так что это просто могли быть переплетенные узлы валлиснерии, которые сдувал ветер. Предполагается, что в некоторых орошаемых долинах в заповедниках живут семейства кроликов. Мои друзья, тоже шоферы, утверждают, что они их видели. Не знаю, как это может быть, ультрафиолет должен был выжечь им глаза и возбудить раковые клетки. Возможно, имеются некоторые виды, развившие сопротивляемость, они достаточно быстро размножаются, чтобы эволюционировать, эти шельмецы всегда отличались живучестью. А потом люди говорят, все еще водятся пумы и лисы, они питаются кроликами. И я бьюсь об заклад, что возле куполов выжили крысы.
– А зачем вы вообще сюда ездите? – спросила Луиза.
– Вспомогательные бригады проделывают большую работу в туннелях вакуумных поездов. Потом, есть еще бригады службы экологии, они выезжают, чтобы исправлять худшие проявления эрозии; пересаживают валлиснерию и восстанавливают речные берега, которые оказываются смыты, и так далее.
– Зачем же беспокоиться об этом?
– Города-куполы все еще распространяются, несмотря на эмиграцию. Поговаривают о том, чтобы в этом столетии построить еще два купола для Лондона. А Бирмингем и Глазго опять перенаселены. Нам приходится заботиться о нашей земле, особенно о почве; если мы не станем этого делать, ее просто смоет в море, а мы останемся на континентах, которые будут лишь сплошными скалистыми плато. Этот мир уже достаточно настрадался от разрушений; вообразите только, на что станут похожи океаны, если позволить всей этой почве их загрязнить. Ведь только океаны нынче и поддерживают в нас жизнь. Так что я полагаю, это делается действительно в наших собственных интересах. По крайней мере это означает, что мы никогда не перестанем охранять и беречь землю. Это даст хороший результат.
– Вам нравится здесь, вне города, да? – спросила Луиза.
– Я люблю эти края, – счастливо улыбнулся ей Ив Гейнз.
Они поехали по гиблой земле, накрытой сверху единственно ценным защитным плащом. Луиза нашла, что здесь удручающе голо. Она вообразила, что валлиснерия напоминает широкое полотно стерильной упаковки, сохраняющей нетронутые поля и рощи, которые спят под ней. Ей очень не хватало чего-то, что резко нарушило бы это однообразие, каких-то следов старой листвы, которая вырвалась бы наружу после зимней спячки и еще раз наполнила землю красками и разнообразием. Что бы она только не отдала за вид единственного гордо возвышающегося кедра: это был бы признак сопротивления пассивному подчинению неестественной однообразности пейзажа. Земля со всеми ее чудесами и богатством должна была быть способной на большее.
Они упорно продвигались на север, поднимаясь из долины Темзы. Ив Гейнз указывал на старинные дома и деревни. Стены построек выглядели теперь не более чем твердыми бесформенными комьями, тонущими в зарослях валлиснерии, названия населенных пунктов были перегружены в дорожный блок «фольксвагена». Машина давно уже свернула с дороги, а Луиза вернулась в главный отсек, чтобы разогреть к ланчу содержимое нескольких пакетов. Теперь они ехали прямо по валлиснерии, громадные колеса размалывали ее в мягкую массу. Снаружи местность становилась все более неровной, долины углублялись, а холмы выставляли напоказ голые скалистые вершины, покрытые серо-зелеными лишайниками и охристыми грибами, из-за чего создавалось впечатление, что они разодраны когтями. В ущельях протекали серебристые ручьи мягко струящейся воды, а в каждом углублении отдыхали озера.
– Вот мы и на месте, – пропел Ив Гейнз через четыре часа после того, как они выехали из Лондона.
Иванов Робсон протиснул в кабину позади сестер свое туловище, уставившись вперед с таким же нетерпением, как и они. Из земли поднимался чистый геодезический хрустальный купол около пяти метров шириной, как определила Луиза;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233