– Кэддерли! Кэддерли! – завопил Вайсеро Билаго, живущий в Библиотеке Назиданий алхимик, увидев у своих дверей молодого жреца и Данику. – Мальчик мой, как здорово, что ты вернулся к нам!
Тощий человечек, пританцовывая, заскакал по своей лаборатории, петляя меж столов, уставленных мензурками и склянками, капающими змеевиками и стопами толстенных фолиантов. Он врезался в Кэддерли, едва тот шагнул в комнату, порывисто обнял пошатнувшегося юношу и со всего маху хлопнул его по спине.
Поверх плеча Билаго Кэддерли взглянул на Данику и беспомощно приподнял брови. В ответ кареглазая девушка подмигнула ему и широко улыбнулась, продемонстрировав ровные перламутровые зубки.
– Мы слышали, что на тебя охотились какие-то убийцы, мальчик мой, – объяснил Билаго, отстраняя от себя Кэддерли и изучая его так, словно ожидал увидеть торчащий из груди молодого жреца кинжал. – Я боялся, что ты никогда не вернешься.
Алхимик еще раз стиснул Кэддерли в объятиях, видимо поражаясь, каким сильным и крепким стал юноша за то короткое время, что он отсутствовал в Библиотеке. Точно заботливая тетушка, алхимик пригладил курчавые волосы Кэддерли, отводя вечно взъерошенные непокорные пряди от лица молодого человека.
– Со мной все в порядке, – спокойно ответил Кэддерли. – Здесь дом Денира, а я – его последователь. Как я мог не вернуться?
Его сдержанное высказывание охладило возбуждение алхимика – как и ясный взгляд серых глаз Кэддерли. Билаго принялся было выпаливать ответ, но остановился на полуслове и просто кивнул.
– Ах, и леди Даника тут. – Алхимик с искренней улыбкой прикоснулся к соломенного цвета копне волос девушки. Однако улыбка Билаго испарилась почти немедленно, он уронил руки, и взгляд человечка уперся в пол. – Мы слышали о наставнике Эйвери, – тихо проговорил он, качая головой; лицо алхимика затуманила грусть.
Упоминание о дородном Эйвери Скелле, приемном отце Кэддерли, сильно укололо юного жреца. Он хотел объяснить бедняге Билаго, что дух наставника теперь живет с их богом. Но как? Билаго не поймет: тот, кто не прошел через мир духов, кто не был свидетелем божественной силы, кто не ощущал ее – не поймет. В свете неведения других все, что мог бы сказать Кэддерли, звучало бы нелепым клише, обычными успокаивающими словами, которые произносят и слушают, не задумываясь, не веря в них.
– До меня дошло, что ты хотел поговорить со мной? – вместо объяснений сказал Кэддерли, повышая тон, чтобы превратить вопрос в утверждение и таким образом переменить тему.
– Да, – негромко ответил Билаго. Его голова наконец перестала качаться, а глаза расширились, встретившись со спокойным взглядом молодого жреца. – О да! – воскликнул он, словно только что вспомнив о подобном факте. – Ну конечно, конечно хотел!
Очевидно смущенный, худой человечек протанцевал обратно к небольшому шкафчику. Перебирая связку ключей на громадном кольце, он все время бормотал что-то себе под нос.
– Ты стал героем, – заметила Даника, наблюдая за действиями алхимика.
Кэддерли не мог ничего возразить девушке. Никогда прежде Вайсеро Билаго не переполняла такая радость при виде молодого жреца. Кэддерли всегда был требовательным покупателем, чьи запросы частенько выходили за границы талантов Билаго. Однажды из-за рискованной задачки, которую Кэддерли задал алхимику, лавочку алхимика разнесло взрывом.
Впрочем, это было давно, еще до боя в Шилмисте, до подвигов Кэддерли в Кэррадуне, городе на восточном побережье озера Импреск.
До того, как Кэддерли стал героем.
Герой.
«Забавно, неужели это я?» – подумал юный жрец.
В Кэррадуне он сделал не больше, чем Даника или даже братья-дворфы, Айвен и Пайкел. И он, в отличие от своих выносливых друзей, бежал от битвы в Шилмисте, бежал, потому что не мог вынести ее ужасов.
Он снова посмотрел на Данику, и взгляд ее карих глаз успокоил его, как это получалось только у нее. Как же она красива, в который раз восхитился Кэддерли: хрупкая на вид, как новорожденный олененок, с взъерошенными волосами, свободно падающими на узкие плечи. Прекрасна и дика, решил он, а в этих особенных, миндалевидных ясных глазах ярко сияет огромная внутренняя сила.
Билаго вернулся и снова встал перед ним, заметно, нервничая и пряча руки за спиной.
– Ты оставил это тут, когда пришел из эльфийского леса, – объяснил он, протягивая левую руку. Пальцы алхимика сжимали кожаный пояс с чехлом, предназначенным для небольшого арбалета.
– Я не представлял, зачем он может мне понадобиться в мирном Кэррадуне, – легко ответил Кэддерли и взял пояс, чтобы сразу надеть его.
Даника с любопытством взглянула на молодого жреца. Арбалет стал для Кэддерли символом насилия – и символом отвращения Кэддерли к насилию для тех, кто хорошо знал юношу. При виде того, как он нарочито небрежно пристраивает на место пояс с оружием, сердце Даники сжалось.
Кэддерли почувствовал и взгляд женщины, и ее замешательство, заставив себя принять их, думая, что в будущем ему наверняка придется разрушить еще много представлений о себе. Ведь Кэддерли видит опасности, нависшие над Библиотекой Назиданий, так, как не видят их остальные.
– Я заметил, что ты почти израсходовал запас арбалетных стрел, – запинаясь, пробормотал Билаго. – То есть… я хочу сказать… это бесплатно. – Из-за спины алхимика показалась вторая рука, держащая патронташ, наполненный специальными болтами для крошечного арбалета. – Я посчитал, что в долгу у тебя, – мы все в долгу у тебя, Кэддерли.
Кэддерли счел это утверждение абсурдным и едва не расхохотался, но из уважения сдержался и принял этот весьма дорогой подарок алхимика с серьезным и одобрительным кивком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89