-- Мое имя Оскар Юссон, и через десять лет я буду знаменит!
Выпалив это с большим задором, Оскар забился в свой угол.
-- Юссон де... а дальше как? -- промолвил Мистигри.
-- Юссон де Ла-Серизе -- знатный род [Сказано в шутку: Юссоны живут на улице Серизе, а название этой улицы по случайному совпадению созвучно со знатной фамилией де Серизи.], -- ответил граф, -- наш спутник родился под сенью императорского трона.
Тут Оскар вспыхнул до корней волос, и его охватила ужасная тревога. Карета уже начинала спускаться по крутому склону Кава, в тесную долину, где за сенмартенским лесом высится великолепный замок Прэль.
-- Господа, -- сказал граф, -- каждого из вас ждет блестящая карьера, желаю вам успеха. Помиритесь с королем Франции, господин полковник: Кара-Георгиевичам не пристало дуться на Бурбонов. Вам мне нечего предсказывать, дорогой господин Шиннер, вы уже обрели всю полноту славы, и вы поистине заслужили ее своими восхитительными работами; однако вы столь опасны для женщин, что я, как человек женатый, не решился бы просить вас украсить живописью мой замок. Господин Юссон в покровительстве не нуждается, в его руках -- тайны государственных мужей, он может приводить их в трепет. Что же касается господина Леже, то он намерен ощипать графа де Серизи, и я могу только просить его, чтобы он действовал как можно решительнее. Высадите меня здесь, Пьеротен, а завтра заезжайте за мною, -- добавил граф и вылез из "кукушки", оставив своих спутников в полном смущении.
-- Волосок завяз, всей птичке пропасть, -- изрек Мистигри, наблюдая за тем, как граф удаляется по ухабистой дороге.
-- Э, да это тот самый граф, который снял Франконвиль, он идет туда, --решил дядюшка Леже.
-- Если я еще хоть раз вздумаю болтать в дороге, -- я вызову самого себя на дуэль!--сказал мнимый Шиннер. -- И ты тоже хорош, Мистигри, --добавил он, хлопнув своего ученика по картузу.
-- Да я ведь только последовал за вами в Венецию, -- ответил Мистигри. -- Но люди всегда так -- лишь бы свалить с тупой головы на дорогу.
-- А что, если окажется, что это был граф де Серизи? -- сказал Жорж Оскару, сидевшему с ним рядом.-- Не хотел бы я тогда быть в вашей шкуре, хотя у вас и нет накожных болезней.
Оскар же, вспомнив наставления матери, побледнел, и хмель сразу соскочил с него.
-- Вот и приехали, господа, -- заявил Пьеротен, останавливая лошадей у красивой ограды.
-- Приехали? -- спросили в один голос художник, Жорж и Оскар.
-- Что за чудеса! -- удивился Пьеротен. -- Как же, господа? Ведь вы же все бывали здесь? Это же и есть Прэльский зeмок.
-- Ну ладно, ладно, друг мой, -- сказал Жорж, к которому вернулась обычная самоуверенность. -- Мне нужно на ферму Мулино, -- добавил он, не желая открывать своим спутникам, что его цель -- зeмок.
-- Вон что! Вы, стало быть, ко мне пожаловали? -- спросил дядюшка Леже.
-- Как так?
-- А я и есть арендатор Мулино. Чем могу служить, полковник?
-- Хочу попробовать ваше масло, -- ответил Жорж, поспешно схватив свой портфель.
-- Пьеротен, -- сказал Оскар, -- доставьте мои вещи к управляющему, я пойду прямо в зeмок.
И Оскар решительно зашагал по тропинке, хоть и не знал, куда она ведет.
-- Эй! Господин посол! -- крикнул ему вслед дядюшка Леже. -- Вы так в лес забредете! А в зeмок -- надо сюда, вот в эту калитку.
Оскару пришлось последовать его указаниям, и он с чувством полной растерянности вступил на широкий двор замка, посреди которого раскинулась огромная клумба, опоясанная цепями на столбиках. В то время как дядюшка Леже разглядывал Оскара, Жорж, сраженный тем, что хозяином Мулино оказался этот пузатый фермер, скрылся с такой прытью, что, когда удивленный толстяк обернулся, ища своего полковника, того уже и след простыл. По требованию Пьеротена ворота распахнулись, и он с горделивым видом понес в сторожку бесчисленные свертки с кистями, красками и прочими принадлежностями великого Шиннера. Увидев, что Мистигри и художник, свидетели его бахвальства, располагаются в замке, Оскар окончательно пал духом. Пьеротен быстро выгрузил поклажу художника, вещи Оскара и еще чей-то изящный кожаный чемодан, который он с таинственным видом вручил жене привратника; затем, щелкая кнутом, вернулся и покатил дальше по лесной дороге в Лиль-Адан, причем на лице его блуждало то хитрое выражение, какое бывает у крестьянина, подсчитывающего барыши. Теперь он был вполне счастлив -- завтра он, наконец, получит вожделенную тысячу франков.
Оскар, все еще растерянный, бродил вокруг клумбы, ожидая, что будет дальше с его двумя спутниками, как вдруг увидел г-на Моро, который вышел из так называемой кордегардии и стал спускаться с высокого крыльца. На нем был длинный до пят синий сюртук, желтоватые лосины и ботфорты, а в руках он держал хлыст.
-- Вот и ты, мой мальчик? Как здоровье твоей милой маменьки? -- спросил он, беря Оскара за руку. -- Здравствуйте, господа, вы, вероятно, живописцы, относительно которых нас предуведомил господин Грендо, архитектор? --обратился он к художнику и к Мистигри.
Поднеся ко рту ручку хлыста, он дважды свистнул. Показался привратник.
-- Отведите этим господам комнаты четырнадцатую и пятнадцатую, госпожа Моро даст вам ключи; покажите им дорогу, они не знают; вечером затопите камины, если там холодно, и отнесите туда их вещи! Я получил приказ от его сиятельства предложить вам столоваться у меня, господа, -- продолжал он, снова обращаясь к художникам. -- Мы обедаем в пять, как в Париже. Если вы любите охоту, то вам здесь не будет скучно, у меня есть разрешение от Лесного ведомства: здесь можно охотиться на двух тысячах арпанах леса, не считая наших собственных земель.
Оскар, художник и Мистигри, все трое равно пристыженные, переглянулись, но, верный взятой на себя роли, Мистигри воскликнул:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60