Чинг легко снимала мое раздражение, но я потихоньку склонялся к мысли подготовить проект, который позволил бы мне в одиночку уничтожить режим. И вот когда я уже потерял всякую надежду и веру в оппозицию, то внезапно услышал о ней. «Услышал» – самое подходящее слово. Они явно подражали Крегу.
В поезде я пользовался служебным туалетом и в эти крайне редкие мгновения избавлялся от неусыпной опеки не только Чинг, но и пассажиров и нашего инспектора. Интерфейсом на этот раз тоже послужило сиденье.
– Тарин Бул? – внезапно послышался дребезжащий синтезированный голос, и я в недоумении огляделся. Мне постоянно приходилось пользоваться звукосинтезатором компьютера, но его голос никогда не звучал так… так нечеловечески, что ли.
– Да?
– Мы давно наблюдаем за тобой.
– Ничего удивительного, – пробормотал я, оправился и подошел к умывальнику.
– Нет, мы не из Службы наблюдения, – сказал голос, – и не жалуем эту организацию. Кажется, ты разделяешь наши чувства.
Черт знает, что и сказать, – я повернул кран и неопределенно пожал плечами. А вдруг это провокация СНМ? Если я отвечу, что в восторге от ее деятельности, меня отправят к психиатру – и правильно сделают. Уж я лучше промолчу. Меня работа ждет.
– Мы не из СНМ, – еще раз повторил голос. – Мы противники существующего режима. Мы достаточно сильны и можем прямо сейчас передать на мониторы СНМ ложный сигнал.
– Это бездоказательно, – возразил я.
– Ты недавно прибыл из Конфедерации, и тебя не оболванили с детства. Почему ты не веришь нам?
– Очень просто. Если вы в самом деле так могущественны, то я вам не нужен. Если же я вам зачем-то понадобился, то вы либо фанатики, либо наивные дилетанты.
– Мы не НУЖДАЕМСЯ в тебе, как ты изволил выразиться, – ответил невидимый оппонент. – Мы ХОТЕЛИ бы видеть тебя в наших рядах. Чем больше людей из разных гильдий присоединятся к борьбе, тем проще будет уничтожить этот строй. Тебя он рано или поздно сведет с ума.
– Возможно, это уже случилось, – скептически ответил я. – Но удовлетворите мое праздное любопытство – какую роль вы собираетесь предложить мне?
– Слушай внимательно, ибо второго раза уже не будет, а времени очень мало – кто-нибудь может заметить твое затянувшееся отсутствие. На конечной остановке в Рошанде у тебя будут свободные сутки до следующего рейса. Отправляйся на дневной спектакль в Большой театр, займи место на балконе первого яруса. В середине первого акта выйди в уборную. Там мы войдем с тобой в контакт.
– А моя партнерша?
– Позднее мы привлечем и ее. До встречи. Конец связи.
И говорящее привидение исчезло. Я быстро вышел и занялся своими делами. Чинг обратила внимание на мое радостное настроение, но о причине, естественно, не догадывалась.
Каждый выходной мы отмечали праздничным обедом и каким-нибудь развлечением, поэтому, когда я предложил посетить Большой театр, Чинг не очень удивилась. В соответствии с инструкцией я просмотрел на терминале наш текущий кредит в банке, послав тем самым сигнал в СНМ. Я не собирался вступать в опаснейшую двойную игру, не разобравшись досконально в сложившейся ситуации и не определив собственных целей, а также до тех пор, пока не пойму, каким образом мне самому выйти сухим из воды.
Когда вы сидите в центре полутемного и битком набитого театрального зала, пара пустяков испортить публике настроение – например, отправиться в уборную прямо посреди представления. Когда я шагал по проходу к верхнему коридору, ведущему в большую комнату отдыха, на меня устремились сотни невидящих взглядов.
Последние ряды были практически пусты – отсюда было так плохо видно, что проще смотреть представление по домашнему терминалу, – и вдруг из темноты кто-то схватил меня за локоть и дернул с такой силой, что я едва не потерял равновесие.
Высокая, худощавая, родом с цивилизованной планеты – вот и все, что я мог бы сказать о силачке.
– Слушай, Бул, – прошептала она. – Изобрази, что ты увлечен действием. Говорить буду я.
– Ясно, – ответил я и мягко опустился в соседнее кресло.
– Ты по-прежнему интересуешься нашей организацией?
– Я по-прежнему не верю в ее существование, – ответил я в тон, – но все-таки пришел сюда – просто из любопытства.
– Для начала и этого достаточно. В двух кварталах к северу от театра есть небольшое кафе, называется "Гринголь". Отправляйся туда сразу же после представления. Закажи что-нибудь и дожидайся нас. С этого момента мы будем внимательно следить за тобой и за СНМ. Если ты не пойдешь, можешь о нас забыть. А теперь шагай в туалет, да побыстрее.
Я открыл было рот, однако решил не ерепениться и подчиниться.
Мы с Чинг досмотрели спектакль и вышли на улицу. Уже сгущались сумерки. Я предложил прогуляться, и когда через два квартала к северу нашим взорам предстало кафе, я повернулся к Чинг:
– Что-то я проголодался. Ты не против немножко перекусить?
– Конечно, нет. А где? И как у нас с деньгами?
– С деньгами не очень, – сказал я истинную правду. – Вон какая-то забегаловка, давай заглянем. – Маневр был мягким и естественным, так что Чинг ничего не заподозрила.
Кафе оказалось крошечным и полутемным, хотя для вездесущей СНМ даже тьма египетская не помеха. На планете со строго регламентированным общепитом поход в ресторан или кафе, где можно выбрать еду по вкусу, представляет истинное наслаждение. Иногда в таких харчевнях попадались роскошные блюда, приготовленные по старинным рецептам. В основном их готовили ссыльные или те, кто узнал кулинарные секреты от них. Некоторые рецепты бережно переходили от поколения к поколению еще от пионеров Медузы – членов исследовательской экспедиции.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96