Здоровенные каменные глыбы защищали лагерь от нападения с земли, а также от пронизывающих ветров, но сверху он был открыт всем стихиям. В глаза сразу бросался небольшой амфитеатр – в глубине его наверняка находился алтарь – огромное кострище. За каменной изгородью теснилась кучка небольших конических хижин с каркасом из прочных, но недолговечных деревянных брусьев, обтянутых кожей, а над ними нависала почти отвесная скала, изрезанная десятками пещер, – там, собственно, и ютилось все племя. Пещеры располагались на разной высоте, но непременно выше стены, огораживающей поселок. Никаких лестниц, лишь небольшие уступы в скале. Люди сновали по отвесной стене, как муравьи, периодически забегая в пещеры.
В основании скалы, у самой земли, имелась еще одна пещера, чуть побольше. По явно искусственным каналам вода водопадами сбегала с вершин в небольшие бассейны по обе стороны лагеря. Излишки вытекали наружу через специальные отверстия в толще защитной стены. Анджи, как строитель, была потрясена.
– Чертовски сложная работа, – заявила она. – И к тому же ручная.
– Не забывайте, – напомнил я, – что уже почти полвека горожане и дикари не контактируют. Возможно, это сооружено еще пионерами Медузы.
Конечно, и такая гипотеза почти ничего не объясняла. Контраст между могуществом первых поселенцев и примитивной жизнью теперешних обитателей этих мест был настолько разительным, что немало озадачил меня.
Наши провожатые покинули нас возле амфитеатра, и мы смогли как следует оглядеться.
– Интересно, сколько здесь жителей? – поинтересовался я у Анджи.
– Трудно сказать, – после недолгого раздумья ответила она. – Все зависит от размеров пещер, хотя вряд ли они очень большие. Это ведь коренные, а не осадочные породы.
– Ну а примерно?
– Сотня – полторы от силы. Я утвердительно кивнул:
– Похоже, мы попали в столицу дикарей.
– Но это слишком маленький поселок, его даже городом назвать нельзя, – сказала Чинг.
– Наоборот, очень большой, – возразил я. – Сама посуди: как прокормить столько народа, не имея возможности запасать продукты впрок? Если бы они поселились где-нибудь в степи, где полно веттов, или в лесах, тогда другое дело. Но до ближайших пастбищ или лесных чащоб два дня пути. Думаю, они неспроста обосновались здесь.
Снующие по стенам люди – в основном женщины, одетые в звериные шкуры, – время от времени бросали на нас любопытные взгляды, но мы оставались на указанном месте. Наконец о нас вспомнили – из одной хижины вышла беременная женщина и подошла к нам.
– Пойдемте, – предложила она, – Старейшие готовы вас принять.
Я взглянул на спутниц, показывая всем видом, что разговаривать со Старейшими буду я, и мы направились к подножию скалы.
Прежде всего меня поразили стройные ряды факелов на стенах пещеры. Впервые мы увидели, что Дикие Люди используют огонь. К тому же мы слишком давно отвыкли от настоящего пламени.
Пещера уходила далеко в скальный утес, опровергая наши первые впечатления о размерах внутренних полостей. Но самое примечательное то, что примерно на десятиметровой глубине стены пещеры становились ровными и гладкими и наверняка были обработаны современными орудиями – скорее всего лазерными пушками.
Метров через сто коридор кончился, и мы оказались в большой прямоугольной камере с высоким потолком. Метрах в пяти от входа пол внезапно обрывался; внизу протекала быстрая горная речка. За ней, в скале, зияла ниша, явно вырезанная при помощи лазера, – об этом свидетельствовали аккуратные скругленные края. В нише на больших деревянных креслах восседали две очень старые женщины и мужчина примерно такого же возраста. Это были самые дряхлые люди, которых я когда-либо видел, но они производили впечатление вполне здоровых и трезвомыслящих. Как они попали туда через глубокую пропасть, оставалось загадкой.
Старейшие тоже были совершенно лысыми, а кожа их имела светло-серый оттенок. Многочисленные мелкие морщинки придавали ей неуловимое сходство с поверхностью окружающих скал. В неровном свете факелов старцы производили жутковатое впечатление.
Я беспомощно огляделся, но наша провожатая куда-то исчезла. Мы оказались лицом к лицу со Старейшими Народа Гор.
– Как зовут тебя, мальчик? – У старухи был высокий надтреснутый голос.
– Тарин Бул, или просто Тари, – ответил я.
– Это не настоящее твое имя. Больше всего меня потряс будничный тон, которым это было произнесено.
– Нет, – согласился я, – но сейчас меня зовут именно так.
– Ты родился не здесь, – вступил в разговор старик; и вновь это прозвучало как утверждение, а не вопрос.
– Да. Я направлен сюда из Конфедерации.
– В качестве осужденного?
И опять в самую точку! Меня охватило растущее беспокойство.
– Так получилось, – осторожно ответил я. Раскрывать карты еще рановато.
– Эти женщины – твоя семья? – спросила молчавшая до сих пор старушка.
– Да.
Последовала недолгая пауза.
– Странники сообщили, что ты сбежал из Рошанда, – сказал старик. – Почему?
Предельно кратко я рассказал им об оппозиции, предательстве и нашем чудесном спасении. Я старался представить только голые факты; подробно описал наши скитания по диким лесам в поисках людей. Они слушали абсолютно бесстрастно, только глаза их ярко сияли, обнаруживая живой интеллект и неподдельный интерес. Закончив повествование, я приготовился к дальнейшим вопросам о нашем прошлом, однако Старейшие внезапно сменили тему разговора.
– Что поведали тебе Странники об этом месте? – спросила одна из женщин.
– Они сказали, что отведут нас на стоянку своего племени.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96