Опустив глаза, Гэндальф увидел разложенный на земле плащ, распоротый посередине, а на нем – кольчугу, палицу, меч и корону. Внутри ее стального обруча тускло поблескивало кольцо.
Гэндальф поднял валявшийся неподалеку шлем и начал выгребать землю на края будущей могилы. Работали молча. Вскоре неглубокая яма была готова. Назгул бережно сложил края плаща и перенес в нее то, что осталось от грозного Короля-Чародея. Потом, видимо, что-то решив, осторожно взял кольцо и положил в кошелек, висевший па поясе.
– С такими вещами надо обращаться осторожно, еще попадется кому-нибудь.
Потом черный всадник взял горсть земли – смешанная с кровью и пеплом, она медленно струилась сквозь пальцы – и высыпал в свежую могилу. Помедлив, то же сделал и Гэндальф.
– Прощай, Аргор, – сказал Аллор.
Вскоре яма была засыпана. Недалеко нашелся подходящий камень, и острием небольшого кинжала назгул выцарапал рунами на кертар:

ЗДЕСЬ ОКОНЧАТЕЛЬНО
РАСПРОЩАЛСЯ С ПЛОТЬЮ
ХЕЛКАР, ОН ЖЕ АРГОР,
ВЕРХОВНЫЙ НАЗГУЛ, КОРОЛЬ-ЧАРОДЕЙ.
ДА УСПОКОИТСЯ ЕГО ДУША -
ГДЕ БЫ ТО НИ БЫЛО…

Он прочертил в воздухе знак охраны. Затем встал, откинув капюшон, – в свете гаснущего солнца его голова была полупрозрачна, багровый свет проходил сквозь нее, холодный ветер шевелил бесцветные волосы, рассыпавшиеся по плечам.
Минута прошла в молчании.
– Спасибо за помощь, Митрандир, – мне пора.
– Да не за что, прости, если помешал.
Внезапно боковым зрением Гэндальф увидел какую-то тень. Подумал было, что показалось, но его собеседнику, видимо, померещилось схожее, так как он запустил камнем в том же направлении.
Раздался крик, удаляющийся шорох…
Гэндальф огляделся. Назгул лениво оттирал землю с меча краем плаща.
– Уж не за тобой ли это шпионят?
Аллор равнодушно пожал плечами:
– А что с меня возьмешь? Ни для кого не секрет, что у меня бывают более чем своеобразные знакомства.
– Репутация, не иначе, еще с нуменорских времен?
– Пожалуй. При дворе на мои причуды смотрели сквозь пальцы – до времени. Друзья влиятельные были – министр безопасности часто пересылал мне доносы, моей скромной персоне посвященные, вроде «…распевал „Легион“ в компании эльфов, верных и пары ханнатцев с особым цинизмом…». У меня ими кабинет был завален.
– Не боялся?
– Трудно сказать. Какая-то беспечность во всем – слишком, наверное, жизнь любил – не верилось, что быстро с ней расстанусь. Немудро, конечно, – думалось, что так и провеселюсь, наблюдая всю эту комедию со стороны, – уж больно все скучно и банально, чтобы самому всерьез участвовать: ни тьмы, ни света – серое все.
– Обычно все же приходится выбирать…
– Разумеется, но до души как-то не доходило. Еще Элендил как-то ко мне зашел и говорит: мол, тень над Нуменором сгустилась, Валар гневаются и скоро тут камня на камне не останется, – присоединяйся к нам, Верные тебе доверяют, хоть ты и сам по себе.
– Спасибо, – говорю, – только сбегать никуда не хочется: Нуменор – это состояние ума.
– Но ты же… – начал что-то про светлых объяснять, кстати, про майарскую наследственность упомянул, не говоря уже о Андуниэ. Потом кольцо увидел: – Как? Зачем?
– Ну, во-первых, – говорю, – в работе помогает, во-вторых – подарок все же. И вообще – среди моего круга и светлые, и темные попадаются, убеждения – еще не повод, чтобы я с кем-то общался или воздержался от этого.
Гэндальф тем временем набил трубку и закурил. Потом машинально передал ее назгулу.
– Спасибо, но я не курю, – с непередаваемой иронией покачал головой тот.
– Извини. Просто, общаясь с тобой, я все время забываю, что ты – призрак.
– Ну и зря. Хотя забавно… Так не живешь себе, не живешь, а потом раз – и умер – так или иначе.
– Вы дружили с Ангмарцем?
– Дружба? Это что-то из жизни. Но когда много столетий никого ближе нет по определению – ведь для всего мира мы призраки-убийцы, черный ужас (и так оно и есть, что характерно). А еще если общая родина и если эта родина – Нуменор – проклятый и благородный, извращенный и прекрасный, презираемый и – навсегда – любимый…
Так что какими бы натянутыми ни бывали порой мои отношения с Первым, – что-то ушло. Он не боялся брать все на себя – трудное, страшное, жестокое, – и вот – рядом не оказалось никого. Привычка держать дистанцию, полагаться только на себя и – бесконечное одиночество…
Ладно, что это я, в самом деле… Мне пора.
– Подожди… А как… Хранитель? Ты видел его?
– Пока жив. Они движутся в сердце Мордора, как кончик заклятого клинка. Правда, в какой-то момент я упустил их из виду – непростительная оплошность, но, кажется, все обошлось. Последний раз я видел их, когда они миновали Стражей. Вот вернусь – и прослежу, чтобы доблестные хоббиты доставили колечко по адресу.
– Все же у меня как-то до сих пор в голове не укладывается такое стремление к самоуничтожению…
– Тебя послушать, так можно подумать, что твоя цель – отговорить меня. Не стоит. Наверное, впервые я слишком хорошо знаю, чего хочу.
К тому же поистине в Средиземье наступает иная, новая Эпоха – серости, как мне кажется. Эльфы уходят в Валинор, вы, маги, уйдете следом. А нам здесь делать нечего уже давно. Розы выращивать прикажете или баллады сочинять? Смешно и поздно. Прощай, Митрандир, приятно было пообщаться.
– Взаимно. Прощай, Аллор! Или, может, до свидания?
– Неисповедимы пути Эру.
Ящер со свистом взмыл в воздух и понесся навстречу тьме.
«До чего же все сложно и грустно», – подумал маг.

РАЗГОВОР ПО ДУШАМ

Воинство Запада стояло у ворот Мораннона, и назгулы созерцали его с высоты ящериного полета. После гибели предводителя настроение было прескверное.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187