— Что?!
Я хотела подняться и бросить в лицо этого наглеца какую-нибудь убийственную остроту, но ноги неожиданно перестали мне повиноваться, стены гостиной качнулись и поехали... В отличие от меня Берт Бэнкрофт довольно резво вскочил и затараторил:
— Спокойной ночи, Мэвис. Встретимся завтра. Иган прав: пора на боковую.
— Спокойной ночи.
Слова давались мне с трудом, язык заполнил всю полость рта и еле-еле поворачивался — как амбарный ключ в проржавевшем замке. Мне многое хотелось сказать коварному драматургу, но вместо слов я издавала какое-то мычание.
Берт исчез в мгновение ока.
Иган Ганн наклонился ко мне.
— Как вы себя чувствуете, мисс Зейдлиц?
— "Я люблю его так же, как и ты, мама!"... Не обращайте внимания... Я сегодня слышала и не такое...
— Понимаю. Берт мне тоже все уши прожужжал. Может, вы знаете: он придумал, чем закончить эту белиберду? — озабоченно спросил композитор.
— Вам не кажется, что стены уже накренились и сейчас упадут? Мы будем погребены под обломками, — с трудом выдавила я из себя.
— Я вынесу вас на руках, — пообещал Иган. — Могу приступить сейчас же. Где ваша спальня?
— Не выйдет! Что за гнусная мысль! И не думайте!
— Ну вот еще! — фыркнул он. — Неужели вы полагаете, что я хочу воспользоваться тем, что вы пьяны, чтобы соблазнить вас, и все прочее?!. Никогда! И потом, вы же сами сказали, что стены накренились. Давайте поднимемся на второй этаж — там стены ровные.
— Разумно, — согласилась я.
— Знаете что, Мэвис, у вас нет другого выхода, как только довериться мне, — сказал Иган и, подхватив меня за талию, рывком сдернул с дивана. — Закройте глаза и двигайте ногами вперед. Все остальное мне придется сделать самому.
Я закрыла глаза и попробовала переставлять ноги.
— Не так! — заорал Иган. — Вы пятитесь! А я сказал «вперед». Перед находится там, где нос. Где ваш нос, Мэвис?
— Господи, где же он? — мне почему-то стало так обидно, что я чуть не расплакалась.
— Да не танцуйте же! Вперед!
Кажется, я двигалась. Перед внутренним моим взором все время проплывали потрясающие видения. Голова катилась параллельно туловищу: это был огромный глазастый шар. Ноги представлялись мне колоннами античного храма. Рук вообще не было.
— Добрались до лестницы, — послышался голос Игана.
Я открыла глаза. Лучше бы я этого не делала! Огромные ступени винтовой лестницы были что горные вершины. Вскарабкаться на них можно было только с помощью рук. Я опустилась на четвереньки и принялась покорять первую ступеньку.
— Что вы делаете? — простонал мой спутник. — Вы потеряли пуговицу? Стоит ли она ваших усилий?
— Я ищу не пуговицу, а путь к вершине! Если вы этого не понимаете, значит, вы либо пьяный, либо тупой. Я преодолею этот подъем, чего бы мне это ни стоило!
Ну и болван! Я даже вскрикнула, когда Иган Ганн схватил меня поперек туловища и перебросил через плечо. Глазам моим открылась потрясающая перспектива, я пожалела даже, что у меня нет таланта художника или режиссерского гения... Но тут начался такой кошмар, такой кошмар... Меня затошнило. Содержимое моего желудка могло украсить новый костюм Игана Ганна, однако этого не случилось: меня поставили на ноги. Ганн поддерживал за плечи и толкал коленкой вперед.
— Мэвис, ваша спальня здесь?
Дверь как дверь. Интересно, она двойная? Или у меня в глазах двоится? Нет, дверей двое. Точно.
— Моя спальня здесь! — твердо произнесла я, указав на левую дверь, и икнула.
— Как вы себя чувствуете?
— Порядок!
Я пригладила волосы. Они были такими тяжелыми, что голова откинулась назад.
— Дальше справитесь сами? — заботливо спросил композитор.
— Не сомнивась...
Я хотела утвердительно кивнуть головой, но кто-то ударил меня по лбу так, что я едва удержалась на ногах.
— Осторожно, Мэвис! Так вы расшибете голову, — воскликнул Ганн.
— Спасибо, что вы меня проводили, мистер Ганн.
— Пожалуйста, называйте меня просто Иганом, — застенчиво улыбнулся высокий блондин.: — Я понимаю: имечко дурацкое, но родителям в свое время оно показалось самым красивым... А что касается Берта, то завтра он у меня получит! Вы ведь не пьете ни виски, ни водку, так, Мэвис?
Я снова хотела кивнуть, но вовремя сдержалась.
— Я пью, но очень редко. Не нахожу вкуса в спиртном.
— Но у водки и нет вкуса.
— Э-э... Это не так. Но мистер Бэнкрофт — свинья. Так ему и передайте. Мог бы и предупредить, что под слоем лимонной шипучки скрывается сорокаградусная тварь...
Неожиданно я почувствовала, что ноги плохо держат меня и расползаются — как будто я стою на скользком льду.
— Спокойной ночи, Иган!
— Спокойной ночи, Мэвис!
Он стоял и смотрел, как я вхожу в спальню и включаю свет. Потом вздохнул и пошел к лестнице.
— Берегитесь ступенек! — крикнула я вслед Ганну и захлопнула дверь.
Боже, сколько на мне одежды! Целая вечность ушла на то, чтобы стащить сапожки. Блузка поддалась со второго захода. Молнию брюк я не могла обнаружить минут пять. «Мэвис, с чего ты так переживаешь? — сказала я сама себе. — Разве земля перестанет вращаться оттого, что ты останешься пленницей собственных брюк? Ложись в них. Разве это безнравственно — спать в штанах?».
Я упала на кровать лицом вниз и стала обдумывать проблему: куда могла деться эта проклятая молния. Неужели всю оставшуюся жизнь я проведу исключительно в брюках? А как же вечерние платья? Впрочем, под длинным подолом никто ничего не заметит. А как же мужчины?.. Увы, теперь моей сексуальной активности пришел конец.
С этой печальной мыслью я уснула.
Глава 4
— Я должен найти его!
Голос прозвучал так явственно, что я была вынуждена ответить:
— Здесь никого нет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39