Но не надо
быть семи пядей во лбу, чтобы понять: Эшли – юный и благородный идиот и к нам в
Пограничье его отправили с одной-единственной целью: чтобы он отсюда не
вернулся. Кто отправил? Чьи интересы за этим стоят? Деньги, власть, наследство,
титулы, что-то ещё, не менее материальное и очень-очень важное, я со временем
выясню сам. А сейчас обещаю одно: пока жив я, будет жить и он. Кто недоволен,
может выйти один на один и попытаться убедить меня в своей точке зрения лично.
Но я ему не завидую… И дело не только в присущей ааргхам верности. Столичный
задохлик умудрился стать мне кем-то вроде младшего брата. Не лучшего, конечно,
но родню не выбирают. Да и мама, между нами говоря, просила о нём заботиться, он
ей тоже понравился…
– А кстати, что у вас с Сун?
Гр-р… Этот бесцеремонный тип сразу мне разонравился. Я опустил глаза и, не
отвечая, ускорил шаг, обгоняя его на ходу, но Эшли был не менее упрям, и
выяснение отношений продолжилось. Сначала он допекал меня просьбами рассказать,
где и как мы познакомились. Я молчал. Рассказывать ему, что наша первая встреча
состоялась во дворе у герцога, когда она пришла наниматься на работу и получила
приказ: «А ну, крошка, завали-ка вон того ааргха!» – и что из этого вышло?
Потом мой хозяин пустился долго и нудно объяснять мне разницу в психологии
мужчины и женщины – «да, скорее всего, не сегодня, нет, может быть, я не знаю,
но…» – выстраивая на основе одной этой тирады целую систему мировоззрения! После
того как он добавил в качестве иллюстрации ещё с полсотни примеров из «личной
жизни», я окончательно разочаровался как в мужчинах, так и в женщинах.
Но продолжал молчать.
Эшли перешёл на цитирование полезных советов по массажу и траволечению,
расслабляющих и переключающих гормоны у воинов моего типа в иное русло, более
сознательное и подходящее для воспроизведения, но тут…
– Всадники. – Я заткнул его одним взглядом и ещё раз внимательно
прислушался.
Со стороны дороги, вдоль которой мы двигались лесом, раздался отдалённый
дробот копыт. Тайная полиция возвращалась… Мы хорошо слышали, как всадники
рассредоточились, как зазвучали разумные и правильные команды, как они,
аккуратно разделившись на два отряда, углубились в лес по обе стороны от дороги,
держась на расстоянии видимости друг друга.
– Отступаем мы тактически? – на довольно приличном гномьем уточнил мой
столичный господин.
– Нет смысла. Лес – это не плац для манёвров, верхом человек не проедет и
сотни шагов, как потеряет за деревьями напарников. А судя по всему, эти люди
быстро учатся и отнюдь не желают сгинуть в наших дебрях по одному…
– Кстати! Хорошая идея, Малыш! Мы не могли бы разжиться у них парой лошадок?
Подумав, я признал, что идея в самом деле хоть куда. Если тайная полиция
добровольно решила обеспечить нас бесплатным транспортным средством, то почему
бы и нет? Дорога-то, по сути, свободна, раз все прочёсывают лес. Оставалось
надеяться, что такая же прогрессивная мысль посетит головы гномов или эльфа.
Лучше эльфа, ибо на всём свете наверняка нет худших наездников, чем гномы. Они
искренне, от всей шахтёрской души, не любят лошадей, и лошади охотно отвечают им
тем же!
– Идём на охоту. – Мы обменялись такими понимающими улыбками, от которых
наверняка передёрнуло бы любого агента тайной полиции. Всё-таки Эшли успешно
перенимает повадки и юмор коренных жителей фронтира. Мы оба знали, что делать…
Я был готов грязно ругаться, глядя, как бездарно мой наниматель пытается
незаметно скользить в кустах, и одновременно аплодировать ему же, потому что для
чужака он показывал недюжинное умение маскировки. Наверняка нахватался в деревне
ааргхов, когда прятался от нашей ребятни… Лично я двигался от дерева к дереву,
почти не скрываясь. Те, кто пошли за нами в лес, по-любому предпочтут встретить
Эшли, а не меня, а значит, чисто психологически настроены на то, чтобы меня не
заметить. Очень распространенная ошибка: если опасность итерировать, то она
может передумать и исчезнуть сама по себе. Сожалею, но к нам, ааргхам, это не
относится. Мы упёрто идём к цели до конца… Поэтому, когда юный граф, неожиданно
выпрыгнув из-за пенька, схватил ближайшую к нам лошадь под уздцы, всадник
поначалу даже обрадовался.
– Ха! А вот и… и… и…
Дальше он решил не продолжать, потому что очень трудно что-либо говорить,
когда тебя приподняли над седлом за шею. Нет, убивать я его, разумеется, не
собирался – за что? – парень не успел сделать мне ничего плохого. Более того,
это мы намеревались причинить ему вред, нагло экспроприировав его коняшку.
Минутой позже он уже сидел привязанный спиной к дереву, и в глазах его
горела не фальшивая благодарность в наш адрес. Напоминаю, мы его не убили!
Видимо, они нас тут в Приграничье всех поголовно считают кровавыми маньяками, а
это не так, то есть верно не более чем на две третьих…
Взять таким же образом и второго всадника было уже делом техники.
Единственное, с чем пришлось повозиться, так это с подбором максимально крепкого
коня. Обычные лошади при виде меня разом примеряют на себя последствия и без
объяснений уходят в обморок. Типа, им своя спина дороже, а я и пешком постою.
Так что если мы и задержались, то только из-за этого. Зато на просёлочную дорогу
выбрались уже верхом, юный Эльгенхауэр на шустрой вороной кобылке, и я на
тяжёлом, неповоротливом, но крайне устойчивом битюге гнедой масти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14