.. - не особенно приветливо отозвался
Кантор, поднимаясь, чтобы поздороваться - Кто вам уже успел доложить?
- Мы только что были у Ольги, - пояснил Мафей, занимая давно
облюбованную спинку стула.
Кантор помрачнел еще сильнее.
- Представляю, чего вы там наслушались...
- Хо! - злорадно ухмыльнулся мальчишка. - Это ерунда по сравнению
с тем, чего наслушался твой соперник!
- Вы что, с ним поскандалили? - недоуменно приостановился Кантор.
- Но зачем? Ольга наверняка на вас обиделась...
- Неужели ты так плохо меня знаешь! - укоризненно отозвался
король, заглянув между делом в лежащие на столе исписанные листы. -
Напротив, я ему посочувствовал. Проявил дружеское участие. Дал
несколько полезных советов. Пообещал помощь. Словом, выказал всяческое
расположение. Но при этом Элмар полностью потерял уважение к маэстро
Артуро, Мафей прощупал его магически и сделал несколько полезных
наблюдений, Ольга задумалась над некоторыми вопросами, на которые до
сих пор не обращала внимания, а сам маэстро чувствует себя так, будто
его окунули носом в отхожее место, и не может понять отчего.
Почему-то Кантор ничуть не утешился, а только еще больше приуныл.
- Ну хоть вы мне на мозги не капайте, а? Я и сам понимаю, что не
следовало его бить. И не надо мне это объяснять такими заковыристыми
иносказаниями. Без них тошно.
- Да, бить действительно не стоило, - согласился Шеллар,
оглядываясь, словно что-то искал. - Я догадываюсь, что Артуро тебе
сказал и почему ты не сдержался. Но все же тебе надо научиться
контролировать себя в таких ситуациях. Послушай, Кантор, у тебя что
дрова кончились? Почему в комнате такая холодина?
- Я забыл... - неохотно отозвался мистралиец. - Есть дрова. Сейчас
принесу. Чай будете?
- Вот что, - сказал вдруг король, в который раз оглянувшись. -
Пусть Элмар принесет дров и затопит камин, а мы с тобой уединимся на
кухне и займемся чаем. Мне нужно сказать тебе пару слов. С глазу на
глаз.
Кантор молча кивнул, всем своим видом выражая покорность судьбе и
полное безразличие к ее дальнейшим ударам. Похоже было, что мистралиец
немного не в себе. Раньше за ним как-то не водилось склонности
валяться в сапогах на кровати и забывать о таких простых и насущных
вещах, как отопление.
Войдя вслед за унылым товарищем в кухню, король в последний раз
оглянулся на коридор, плотно закрыл за собой дверь и негромко
произнес:
- А теперь я скажу тебе несколько очень обидных и неприятных слов.
Для твоего же блага, кстати, так что тебе придется как-нибудь стерпеть
и удержаться от истерики. Положи полено. Полено положи, говорю. Потом
растопишь. Сядь за стол. Положи руки перед собой. А теперь слушай и не
перебивай.
Король отошел от двери, переместился в угол, противоположный тому,
где сидел Кантор, и продолжил:
- Однажды тебе случилось пережить худшее из возможных для
мистралийца унижений. Не дергайся. Об этом известно очень
ограниченному кругу людей, и никто из этих людей не опустится до того,
чтобы делиться своими познаниями с кем-то посторонним. Твоей тайне
ничто не угрожает, кроме тебя самого. Понимаешь ли ты, что, теряя
разум из-за каждого оскорбления на эту тему, ты невольно привлекаешь
внимание к проблеме? Тебе не приходит в голову, что на столь
традиционные оскорбления люди обычно обижаются, требуют взять слова
обратно, вызывают на дуэль, но не превращаются в одуревшее животное!
Стоит тебе услышать несколько конкретных слов, и ты полностью теряешь
контроль над собой. Любой мыслящий человек, заметив эту
закономерность, сделает вывод: раз болезненно реагируешь, значит, у
тебя с этим и впрямь что-то не в порядке. А если это узнает враг, он с
удовольствием будет при каждом удобном случае бить тебя по больному
месту. Ты этого не понимаешь?
- Понимаю... - выдохнул Кантор сквозь стиснутые зубы.
- Так какого же ты, мать твою, продолжаешь тупо наступать на одни
и те же грабли и каждый раз впадаешь в истерику? Только не
рассказывай, что не можешь сдержаться и твоя ярость сильнее тебя. Я
отлично знаю, что можешь.
- Но полено на всякий случай отобрали, - зло процедил Кантор.
- Я учитываю все варианты, - ничуть не смутился предусмотрительный
король. - Однако прекрасно помню, что меня ты в аналогичной ситуации
не ударил. Значит, можешь себя контролировать, когда захочешь.
- Так вы мне и не сказали ничего... в той ситуации.
- Еще скажи, что ты на меня не обиделся. Ведь убить был готов, но
все же сдержался. Если тебе нужно, ты вполне способен не сходить с
ума. Срываешься ты только потому, что сам это себе позволяешь. Ты мог
бы взять себя в руки, придавить и держать, но ты отпускаешь. А потом
валяешься на кровати в глубокой депрессии и с ужасом представляешь,
что будет, если Ольга, желая избежать инцидентов в будущем, объяснит
своему Артуро, как нельзя с тобой обращаться и ПОЧЕМУ.
- Она ему сказала? - обреченно уточнил Кантор,
- Нет. И я принял все возможные меры, чтобы у них об этом даже
речь не зашла. Но ты все-таки постарайся не повторять подобных
глупостей. Просто смешно, честное слово. Любой удар держишь не
дрогнув, а пара нужных слов размазывает тебя всмятку.
- Давайте на этом закончим нравоучение. - Мистралиец нервно
передернулся и начал медленно подниматься из-за стола. - А то я
все-таки наверну вас поленом. Не из «слепой ярости», а так, для вашего
же блага. Чтобы меньше язык распускали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21