даже греческий язык, господст
вовавший в Сибарисе, Грецин почти забыл, как забыл и какое-то прежде бывше
е у него совсем другое имя, привыкши к данной господином кличке, означающ
ей «сын грека».
Всем складом своего характера этот старик был самым заурядным поселяни
ном тогдашней латинской деревни.
Его отец в начале своего рабства был учителем греческого языка в семье р
одителей Турна, а потом сделан управляющим: он передал эту должность пер
ед смертью сыну, который теперь, в свою очередь, готовил своего первенца в
преемники обязанностей, по приказу господина, так как в римском хозяйств
е многие должности часто являлись наследственными, пока еще не было обык
новения отпускать рабов на волю
До самых пунических войн.
.
Фигурой своей Грецин был «толстый кубарь», в какого превращается зачаст
ую старый итальянец из тех, кому хорошо живется на обильных хлебах в бога
том доме. Его чванство происхождением от сибаритского архонта тоже было
одною из господствующих сторон характера местных жителей, от которых он
вполне воспринял латинский дух со всеми его колоритами.
Его дочь, за кого бы ни вышла замуж, должна была остаться у него в семье на в
сю жизнь, как невольница, принадлежащая Турну, потому что продавать в дру
гие руки иди дарить рабов, если не вынуждала крайность, у римлян этой эпох
и тоже не было обыкновения.
Они могли лишь тайно, без огласки, отпускать их на родину, будто бежавших,
или отвозить на речной остров среди Тибра, где находились храмы разных б
ожеств низшего разряда, Ц между проч. и Эскулапа: там было убежище для ст
арых, больных и увечных рабов, отвозимых туда, как ненужных господам.
В большинстве же случаев ненужных рабов господа убивали, эксплуатируя в
различных формах даже акт их смерти, Ц приносили их в жертву или попрост
у кидали в пруды, чтобы откармливать их мясом рыб и раков, или сажали в кле
тку для растерзания, на пищу животным зверинца.
Тела умерших естественною смертью рабов не получали ни урны, ни гроба, ни
какого специального кладбища. Высшею почестью для тела раба было господ
ское разрешение зарыть его в землю без растерзания животными или рыбами.

Виргиний именно поэтому и сказал Грецину, с очевидной радостью, что у них
будут «похороны» Ц после его долгой слезной мольбы и покорного приняти
я незаслуженных побоев фламин разрешил ему позволить зарыть тело мужа е
го няньки без эксплуатирования на корм в рыбьей сажалке.
Ставя своих господ во всем другом несравненно выше соседей, Грецин созна
вал, что в этом отношении Турн и его тесть Скавр ничуть не лучше фламина Ру
фа и всех других: для них раб был такою же скотиной, особенно мертвый, как и
дохлый вол, труп которого всегда отдавался рыбам господской сажалки, так
как зверинца не имелось.
После долгих хвастливых разглагольствований перед дочерью о Сибарисе
Грецин перенесся мыслями с начала жизни своего отца на ее конец и неволь
но всплакнул о его печальной участи.
Ц Я рад, что он умер от здешней болотной лихорадки, не дожив до старости...
я рад, что он умер... его опустили в пруд мертвого, а если бы еще лет через 10, то
... ты знаешь это, Амальтея... знаешь...
Ц Что?
Ц Мой отец сделался бы старше всех, а тогда... у нас в семье не однажды был р
азговор о том...
Ц Господин отдал бы его поселянам принести в жертву за благоденствие з
дешнего округа Терр, Палес или Тиберину.
Грецин вздрогнул от нервного ужаса.
Ц И я скоро сделаюсь тут старше всех... Вот причина, почему я не лечусь, ког
да хвораю; вы, дети, насильно спасаете меня; вот причина, почему я в винном к
убке ищу забвения того, что ждет меня...
Ц Это еще не скоро, отец... старайся забыть!..
Ц Забыть нельзя, дочь, потому что мои обязанности напоминают... я должен г
отовить и доставлять человека, когда после других помещиков настает оче
редь Турна.
Ц А у тебя кто намечен на этот черед?
Ц Свинопас Балвентий старше всех, но он может спастись от жертвопринош
енья.
Ц Как?
Ц Спастись тем, что умрет раньше.
Ц И неужели нет иного средства?
Ц Нет, дочь... Конечно, если другой согласится, кому жизнь надоела, да тольк
о мало таких из свободных, а раба можно дать только старого, негодного к тр
уду...
Чтобы отогнать мучительные мысли, Грецин махнул рукой, переменяя разгов
ор.
Ц Солнце садится... иди переодеваться в хорошее платье, что госпожа недав
но подарила; соседи придут с похорон к нам веселиться; я чуть не забыл, что
нынче твоя свадьба с Веранием... иди одеваться в хорошее платье!.. Ты должна
успеть пригласить подруг.
Ц Не совсем это ладно, отец, Ц отозвалась девушка, задумавшись, Ц гости
придут с похорон и говорить станут все про покойника. Отложить бы, отец, на
м свадьбу!.. примета неладная!..
Ц Ну, что там неладно!.. если так разбирать всякие приметы, то никогда ладн
ого времени не сыщешь!.. Уж мы и так откладывали три раза.
Грецин запел песню, сложенную местными поселянами про гибель Сибариса, у
ходя от дочери в комнаты своей квартиры. Насмешливая песня о знаменитой
на весь мир сибаритской роскоши и лени звучала в его устах каким-то груст
ным диссонансом.
Слушая эти замирающие вдали звуки, Амальтея глубоко задумалась, медля уй
ти в комнаты.
До сих пор ей было все равно до того, с кем отец и господин прикажут ей соче
таться навсегда или на время, так как рабский брак ничего не менял в ее пол
ожении кроме возможности иметь детей, которые будут принадлежать ее гос
подину, как «verna» (приплод) его хозяйства.
Ей было все равно и до Верания: она не чувствовала ни любви ни ненависти к
этому говорливому хвастуну, любившему выпить с ее отцом, причем они нере
дко болтали по нескольку часов сряду, один другого не слушая, оба разом, ка
ждый свое, даже не интересуясь, слушает ли его другой, и договаривались до
совершенной бессмыслицы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27