– Это ведь была последняя еда, правда? Ты наврала мне и ушла, потому что знала: я не стану есть, если ты сядешь рядом и не возьмешь ни кусочка!– Я не голодна, – перебила его Саманта. Флетч был так близко, что она ощущала всем телом исходивший от него жар. – Я ела сегодня утром.– И что же ты ела?Саманта нервно облизнула губы.– Фрукты, кажется.Ладони Флетча крепче сжали ее плечи.– Ты снова врешь мне!– Ну хорошо. Возможно, это было вчера вечером.– Возможно, – угрожающе произнес он. – А возможно, и нет. Так когда же ты ела последний раз, Саманта Бартон?– Вчера днем, – сдалась девушка. Увидев, как потемнело лицо Бронсона, она поспешила добавить. – Но я ела потрясающе вкусную дыню. А потом у меня просто не было времени, потому что нас заметил патруль. Наших пайков хватало только на освобожденных узников. Им это было куда нужнее, чем нам, и мы с Риккардо…– Отдали им свою пищу, – угрюмо закончил за нее Бронсон. – А я, я тоже, по-твоему, нуждался в пище больше, чем ты? Посмотри на меня. Я крепок, как бык, и если я пропускал когда-нибудь ужин, то лишь потому, что забывал о нем или был занят, а не потому, что у меня не было еды. – Руки его все еще сжимали хрупкие плечи Саманты. – А ты… Боже мой – кожа да кости! И ты отдала мне свою последнюю еду. Знаешь, как я чувствую себя теперь?– Я вовсе не хотела, чтобы вы почувствовали себя виноватым, – тихо сказала Топаз. – Извините меня.– Если не перестанешь наконец извиняться, я удушу тебя на месте, – снова сверкнул глазами Флетч. – Почему, черт побери, почему ты это сделала?Саманта подняла голову и взглянула ему прямо в глаза.– Вы ведь мой гость, – произнесла она. – Вот я и предложила вам все, что у меня есть. Флетч изумленно смотрел на девушку.– Хорошие у тебя представления о гостеприимстве. А как насчет элементарного здравого смысла?– Наверное, у меня он отсутствует, – Топаз виновато улыбнулась. – Я слишком импульсивна и часто делаю что-то, не обдумав хорошенько. – Улыбка ее вдруг померкла. – Но только не в этот раз. Я всегда стараюсь платить по счетам. Я никогда не смогу отблагодарить вас по-настоящему за то, что вы сделали для меня и Риккардо, но я стараюсь.– Я не отбираю пищу у голодных женщин! Саманта покачала головой.– Я вовсе не голодаю. И я действительно не хочу сейчас есть. Я очень выносливая. Мне приходилось обходиться без еды и гораздо дольше. – Она снова улыбнулась. – Выпив кружку кофе, я окончательно восстановлю свои силы.Флетч, прищурившись, внимательно разглядывал девушку. Он словно бы не замечал, что по-прежнему держит ее за плечи.Зато Саманта хорошо чувствовала прикосновение его рук. Ладони Флетчера словно источали жар, проникавший внутрь ее тела, пробуждая его к жизни.– Мистер Бронсон?Он не сразу услышал ее, а когда понял, что Саманта обращается к нему, медленно разжал руки.– Флетч, – невесело усмехнувшись, сказал он. – После того как я украл у тебя последний кусок хлеба, формальности, я думаю, неуместны. – Он указал на одеяла возле стены. – Присядь-ка. Я сам разведу огонь и сварю кофе.– Да нет, я…Но Флетч поднял руку, призывая ее к молчанию.– Я сказал тебе, садись, – резко приказал он. – Садись и отдыхай!Саманта медленно опустилась на одеяла и сложила ноги по-турецки.– Хорошо, я сяду. Может быть, вы не откажетесь поговорить со мной. Мне ведь предстоит провести здесь одной много-много дней, прежде чем солдаты покинут эту местность и я смогу отправиться за Пако. – Она старалась, чтобы голос ее звучал как можно беззаботнее. – Так что не хотелось бы промолчать весь вечер, раз уж рядом есть живой человек.Флетч снова внимательно посмотрел на девушку, но по выражению его лица невозможно было понять, о чем он думает. Глава 2 – Ты хорошо говоришь по-английски. Ни малейшего намека на акцент, как у твоего друга Лазаро. Ты американка?– Конечно, я хорошо говорю на своем родном языке, – улыбнулась девушка, прихлебывая из чашки ароматный кофе. – Я ведь родилась в Далласе. И понятия не имела о существовании острова Сент-Пьер, пока мне не исполнилось десять лет.– Как интересно, – Флетч сжал ладонями кружку, глядя на девушку поверх костра. – Не соблаговолишь ли объяснить, как случилось, что американская девушка стала членом партизанского отряда на острове в Карибском море.– Мой отец был журналистом. Не очень известным, но он писал на двух языках и был мастером своего дела. Когда умерла мама, отец приехал сюда и стал репортером ведущей газеты острова. Ему нравилось на Сент-Пьер. До революции остров напоминал рай, о котором он всю жизнь мечтал. Я тоже любила этот остров в прежние времена… Ну вот… Я быстро подружилась со своими сверстниками и выучила язык. А когда мне было пятнадцать, хунта свергла законное правительство. Тогда наша жизнь превратилась в ад. Новому правительству не нравились ни мой отец, ни его статьи. Они убили его.Саманта произнесла это абсолютно спокойно, и от этого слова ее показались Флетчеру еще ужаснее, чем если бы она плакала навзрыд.– Ты любила отца?– Да, – девушка отхлебнула из чашки. —Тогда я пошла в горы и вступила в отряд Риккардо. – Она подняла на Флетча свои необыкновенные янтарные глаза. – Вот и все. А теперь вы расскажите о себе. Думаю, ваша жизнь была куда интереснее моей.– Я знаю многих, кто поспорил бы с тобой, Саманта. И что же ты хочешь обо мне узнать?– Все, – девушка улыбнулась. – Мне очень любопытно. Я ни разу не встречала нефтяного магната. У вас есть семья?–Нет.– Это очень плохо. Вам нужен кто-то, на кого вы могли бы тратить свои деньги. Вы ведь наверняка слишком заняты, чтобы заниматься этим самому.Флетч застыл неподвижно, потом, усмехнувшись, спросил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44