От этих слов у него потеплело в груди.
— Ты прощена. — И, хитро улыбнувшись, он добавил. — Но ведь тебе не с чем сравнить, моя дорогая Натали.
Девушка не обратила ни малейшего внимания на его слова и сделала еще глоток шампанского, затем облизнула свои подкрашенные губы и продолжила:
— Я приняла одно решение относительно нас.
— Я очень внимательно слушаю, сделай милость, просвети меня.
Она закрыла глаза и тихо прошептала:
— Я решила стать твоей любовницей…
— Что?
Натали протянула руку и положила ее Джонатану на грудь.
— Я хочу просыпаться в твоем городском доме и надевать шелковый халат по утрам, а затем пить кофе с тобой на кухне.
Ее глаза по-прежнему оставались закрытыми, а выражение лица — бесстрастным, поэтому молодой человек не мог решить, серьезно она говорит или шутит. От удивления он просто потерял дар речи.
Затем ее ресницы поднялись вверх, и Натали посмотрела сквозь них на Джонатана. Выражение ее лица сделалось озорным и одновременно радостным.
— Но я отказываюсь носить халат, оставшийся от твоей прежней любовницы. Надеюсь, ты еще не успел забыть ее? Такое высокое симпатичное существо с длинными темными волосами. Как же ее звали?
Джонатан крепко сжал губы, чтобы не рассмеяться. Весь этот переполненный душный зал, жаркие политические дебаты — все вдруг отступило на задний план и сделалось тусклым и не важным. Джонатан перестал замечать вообще что-либо, стоя рядом с Натали.
— Что-то не припоминаю, — нахмурив брови, прошептал он.
Она наклонила голову набок и слегка ухмыльнулась:
— Что ж, умный ответ.
— Я тоже так думаю.
Девушка снова улыбнулась. Джонатан взял ее за локоть и ближе притянул к себе, ее юбка плотно прилегла к его ногам.
— А теперь хочешь я расскажу тебе, что именно мне запомнилось тем утром? — задумчиво спросил он, ощущая тепло ее тела сквозь юбку.
Ее брови удивленно приподнялись вверх.
— Думаю, ничто не могло задеть твое самолюбие больше, чем разговор двух женщин о тебе на кухне за чашкой кофе.
— Ничего подобного. Такое случается со мной каждую неделю, — поправил он девушку, театрально вздохнув.
— Не сомневаюсь.
Джонатан стал нежно водить пальцами по ее локтю.
— Чаще всего я вспоминаю твое персиковое платье с глубоким вырезом, подчеркивающим твою великолепную грудь. Еще я помню, как ты глупо порезалась о саблю. Какой ты была милой, восхитительной, как умоляюще смотрела на меня и просила, чтобы я сделал нечто совершенно лишенное здравого смысла — увез тебя во Францию. Но больше всего мне запомнился момент, когда моя собака уткнулась носом между твоих стройных бедер. Тогда я очень испугался, но с огромным удовольствием поменялся бы с Колючкой местами.
Ее щеки покрылись нежным румянцем, а губы превратились в тонкую полоску.
— Ты невозможен.
— А ты очень красивая, — хрипло прошептал Джонатан. Натали смутилась и провела рукой по лбу, а затем отрицательно покачала головой:
— Мадлен красивая, а у меня много веснушек и такие непослушные волосы, что то и дело выбиваются из прически.
Джонатан удержался от шутливого ответа, потому что ему вдруг пришла в голову неожиданная мысль. Сейчас молодой человек неожиданно получил возможность кое-что объяснить девушке, и он постарается этим воспользоваться. Ей пора понять одну простую, но важную вещь.
Пытаясь успокоиться, Джонатан снова сделал глоток виски, затем, поставив бокал на стол, внимательно посмотрел Натали в глаза и постарался более ясно сформулировать свою мысль.
— Натали, я считаю Мадлен самой красивой женщиной, какую я когда-либо встречал в своей жизни.
Его признание явно смутило и огорчило Натали. Затем, не дав ей время что-либо возразить, Джонатан снова заговорил, придавая каждому слову особенное значение:
— И ты права, она не такая, как ты. Она экзотическая и недосягаемая. Ты же как раз, наоборот, близкая и дающая наслаждение. Она из тех, кому мужчины всю жизнь посвящают стихи. Ты же принадлежишь к тем женщинам, которых мужчины хотят обнимать и ласкать. Она царственная и элегантная. Ты забавная и непосредственная. Ты та женщина, которую я хотел бы видеть в своей постели, чтобы заниматься любовью и получать удовольствие. А из нее я бы сделал чучело и посадил в своем кабинете, чтобы любоваться во время работы.
Девушка весело рассмеялась, и Джонатан удовлетворенно посмотрел ей в глаза.
— Ты из тех женщин, которые потеют.
Она чуть не задохнулась от приступа смеха и возмущения.
— Я не потею. Лошади потеют.
Его рука скользнула от ее локтя к ладони. Натали не стала возражать, когда Джонатан слегка сжал ее пальцы.
— Я просто имею в виду, что ты настоящая, — объяснил он, чувствуя, что начинает волноваться. — Мадлен — кукла. Когда она смотрит на меня, я вижу перед собой удивительную красоту, которую можно сравнить разве что с бесценной картиной. На нее просто приятно смотреть. Твой взгляд заставляет меня почувствовать разгорающийся в груди огонь и желание доставить тебе радость и удовольствие.
Его голос стал тихим, а взгляд напряженным.
— Когда ты смотришь на меня своими удивительными глазами, в которых написано, что ты хочешь меня, мое сердце начинает бешено биться, и единственное мое желание — обнять тебя и целовать, прижимать к своему телу, утешать, когда тебе плохо, и радоваться вместе с тобой, когда тебе хорошо.
Натали вдруг почувствовала какую-то неловкость и попыталась освободить свою руку. Но Джонатан не выпустил ее. Крики вокруг них становился все громче, воздух в комнате пропитался дымом от сигарет, после изрядной доли ликера мужчины стали вести себя весьма непринужденно и шумно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101