Любимой вещью Васко из его все растущей коллекции была полуметровая модель корабля, до мельчайших деталей воспроизводившая пассажирское судно «Бенедикт». Модель подарил капитану Жеронимо в день рождения. Журналист обнаружил ее в подвале дворца, в покрытом пылью ящике, среди хлама. Васко был в восторге, он не находил слов, чтобы выразить свою благодарность.
Из разговоров с Джованни он узнал, что моряки, и в особенности капитаны, имеют обыкновение курить трубку. Капитан, не курящий трубку, не капитан, таково было твердое убеждение старого негра. На следующий день после разговора с Джованни Васко, к вящему изумлению всей компании, появился с английской трубкой во рту. Курить ее оказалось чертовски трудно: она все время гасла. Со временем он все же научился и накупил множество трубок разной формы, из самых различных материалов — деревянных, фарфоровых, пенковых.
Иногда после обеда Васко заходил в управление порта навестить капитана Жоржа Диаса Надро. При этом он надевал будничную форму и фуражку, в зубах неизменно торчала трубка. Из окна управления порта он глядел на море, наблюдая, как причаливают суда.
В один прекрасный день в баре, где он ожидал полковника, его представили некоему сеньору из Пилана-Аркадо. Они разговорились, провинциал был в восторге от своего нового столичного знакомца.
— Значит, вы, сеньор, капитан судна?.. Но, надеюсь, настоящего судна, а не этих речных посудин, которые то и дело садятся на мель… Вы, должно быть, много чего могли бы порассказать. Скажите, например, вы бывали в Китае или в Японии?
Капитан чистыми глазами посмотрел в лицо загорелого жителя Пилана-Аркадо.
— В Китае, в Японии? Да, сеньор, много раз…
Я хорошо знаю эти места…
— Тогда скажите мне одну вещь, которую я очень хочу знать, — он наклонился через стол, сгорая от любопытства. — Правда ли, что у тамошних женщин совсем нет волос? Мне так рассказывали…
— Ерунда. Над вами кто-то посмеялся. Ничего подобного. Женщины там такие же, как и везде, разве что стройнее, прелесть просто…
— Правда? Ну, а какие же они все-таки? Вы со многими имели дело?
— Однажды в Шанхае я шел по улице без всякой цели… Вдруг в извилистом переулке я столкнулся с плачущей китаянкой. Ее звали Лиу…
Глаза невежественного провинциала загорелись: вслед за изящной, словно выточенной из слоновой кости, китаянкой Лиу, с блестящими, как лак, черными волосами, капитан Васко Москозо де Араган погрузился в тайны Шанхая, в головокружительные тайны курильщиков опиума.
Вечер спускался на Соборную площадь, кровавые отблески заката горели на черных камнях старой церкви. Взяв Лиу за руку, Васко начал свое путешествие.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
О том, как идет время, происходят перемены в правительстве и в фирме, о мошенничестве и о человеке, который не вешал носа
Капитан Васко Москозо де Араган сдержал свое слово: Жорж Диас Надро никогда больше не видел, чтоб он вешал нос. Он имел теперь звание, и он был счастлив, никакие неприятности, никакие трудности не могли больше затуманить его сияющих глаз, смыть с его лица выражение радости, плещущей через край.
Иногда, правда, он раздражался или грустил, но всего лишь на минуту и вскоре вновь возвращался к своему естественному состоянию — к счастью.
Теперь ничто не могло его огорчить, никакие невзгоды его не страшили.
Между тем неприятностей и печальных происшествий было вполне достаточно. Но ведь капитан, который командует судном, капитан дальнего плавания, дни и ночи качаясь на волнах, привыкает к коварному непостоянству моря, мужает, закаляется и способен любые разочарования и огорчения встречать с улыбкой на устах.
Самой большой и первой по счету бедой был перевод Жоржа Диаса Надро: он получил повышение — его назначили командиром миноносца. Как представить себе ночи в пансионах, всю их веселую компанию, их подружек, их увлечения без белокурого моряка с небесно-голубыми глазами, всегда ухаживающего за какой-нибудь негритянкой или мулаткой, без его остроумных выдумок, шуток и насмешек? Когда новость распространилась среди веселых женщин и ночных гуляк, их охватило уныние, стоны и вздохи слышались со всех сторон. Стали готовить прощальный вечер, достойный Жоржа.
— Выше голову, капитан, — сказал Жорж на вечере хмурому, молчаливому Васко. — Моряк не склоняется перед несчастьем.
На следующий день все пошли проводить Жоржа на пакетбот, который отправлялся в Рио, и тут впервые увидели его жену Грасинью — в глубоком трауре, иссушенное лицо закрыто черной вуалью, губы плотно сжаты. Их представили, и Грасинья чуть коснулась руки Васко кончиками ледяных пальцев. И тут Васко понял, что слова, сказанные ему накануне бывшим начальником порта, имели глубокий смысл. «Моряк не склоняется перед несчастьем». Эти слова приобрели внезапно совершенно прямое значение: Жорж не склонился перед несчастьем, не сдался.
Проводив Жоржа, вернулись в центр города, зашли в бильярдную, но все было уже не то. Днем в баре толпились провожавшие Жоржа друзья, а вечером В пансионе «Монте-Карло» никого не было.
Еще за год до этого лейтенант Лидио Мариньо женился и на время исчез. Однако все были уверены, что он вернется, как только его семейная жизнь войдет в колею. Так и случилось. Жена рожала ему детей, вела хозяйство и принимала гостей. А Лидио, кончив дела во дворце, появлялся в бильярдной и снова проводил вечера в компании приятелей, ходил танцевать в пансион, по-прежнему имел возлюбленных. Что же касается Жоржа, то он уехал навсегда, на его возвращение не было никакой надежды. Там, в Рио, у него будет другая компания, моряки, новые друзья.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79