Почему эта метиска напоминала ему Дороти, ведь они совсем не похожи! И все-таки было что-то общее между женщиной легкого поведения из Фейра-де-Сант-Ана и сеньоритой из Белема: беспокойные, с золотистым отливом глаза, страстность, прорывающаяся в каждом, даже самом простом, жесте, неуемная жажда любви.
Вдруг метиска, закрыв глаза и закусив нижнюю губу, прижалась к Васко, ее грудь касалась его груди, распущенные черные волосы щекотали его лицо. Васко испугался. Клотилде, сидя за роялем, нахмурившись, наблюдала за ними. Капитан хотел отстранить это страстное, безумное тело, но напрасно. Он испытывал то же чувство унижения, что а свое время с Дороти.
Ведь он понимал, что не ему, седому шестидесятилетнему старику, она отдается в танце. Ей нужен мужчина, просто мужчина, ни возраст, ни цвет кожи, ни красота не имеет никакого значения…
К счастью, музыка длилась недолго. Клотилде оборвала игру, пары разъединились, Васко поблагодарил свою даму:
— Большое спасибо, сеньорита.
— Вы хорошо танцуете, капитан. Это я должна вас благодарить.
Он подошел к роялю. Клотилде сказала:
— Вы ради этого просили меня играть, не так ли?
Совершить прогулку так и не удалось. Когда Клотилде наконец дали подняться из-за рояля, была уже полночь и она беспокоилась о собачке, которая оставалась в каюте одна. Договорились завтра пойти вместе осматривать Ресифе. Клотилде немного дулась и назвала метиску бесстыдницей.
Васко отправился в игорный зал. Молодые люди играли в кинг, за тремя покерными столами также царило оживление. Там блистал капиталист, совершающий увеселительную прогулку, возле него на стуле стояла знаменитая ваза для печенья. Коммерсанты и фазендейро проигрывали. Васко взял стул и сел рядом с удачливым игроком.
— Разрешите?
— Конечно, капитан, пожалуйста… — ответил один из фазендейро.
— Вы играете, капитан? — спросил выигрывавший капиталист.
— Нет, я ничего не понимаю в покере. Но смотреть люблю… Кто же выигрывает?
— Разве вы не видите? — сказал другой фазендейро: — Сеньор Стенио. Никогда не встречал такого удачливого игрока! Берет ставку за ставкой.
Упомянутый сеньор Стенио засмеялся, может быть, довольный тем, что капитан ничего не смыслит в покере. Васко сидел рядом и время от времени задавал какой-либо идиотский вопрос. А сам между тем внимательно следил, как Стенио сдает карты.
— Вы в каком порту сходите, сеньор Стенио?
— В Белеме. Я пробуду там несколько дней, а оттуда, возможно, поеду в Манаус на «Ватикане». Вернусь же, вероятно, на «Адмирале Жасегуай» Ллойда. Ваши тридцать два, и еще шестьдесят четыре, — прибавил он, обратясь к фазендейро.
Около половины второго ночи один из партнеров, проигрыш которого достиг нескольких конто, предложил разгонный круг.
Васко присутствовал при расчетах и прощании.
Один из фазендейро сходил в Ресифе, он жалел, что не может продолжать путешествие, чтобы отыграться.
Сеньор Стенио положил выигранные деньги в карман и хотел взять вазу, чтобы отнести ее к себе в каюту. Но капитан, подождав, пока остальные партнеры уйдут, остановил его:
— Еще рано. Давайте поговорим немного, сеньор…
— Мне до смерти хочется спать, капитан. Лучше завтра.
— Сегодня и немедленно. Слушайте, вы, бродячий шулер, до Белема вам не доехать, ваше путешествие кончится в Ресифе…
— Но, капитан, что это значит?
— То, что я вам говорю. Я играю в покер чуть не с рождения, мой дорогой. Я сорок лет плаваю по морям, командовал двадцатью пароходами в Азии и знаю всех профессиональных игроков на всех судах… Вы незаметно сойдете в Ресифе, если не хотите очутиться за решеткой…
— Но я заплатил за билет…
— Хорошо поместили капитал, он уже дал вам сверхприбыль. Итак?
— Если вы, сеньор, приказываете… — он не спорил, таковы правила игры, он подождет другого судна, чтобы добраться до Белема.
Васко поднялся и взял фарфоровую вазу:
— Спокойной ночи…
— Но, капитан, извините, эта штука… она же моя…
— Какая штука?
— Вот эта красивая вещица… Я ее выиграл в лото, мне просто повезло. Честно…
— Честно? Может быть… Но она приносит страшные неудачи в покере. Вы сами могли в этом убедиться… Пусть лучше она останется у меня.
Ловкий профессионал был вне себя от досады: ведь принес же черт вместо умершего капитана такого вот старого моряка, который знает до тонкостей все уловки шулеров! Он пожал плечами и смирился. Что ж, придется попробовать в Ресифе, там, наверно, найдутся сахарозаводчики, которые купаются в деньгах и помешаны на покере. Он жалел только о фарфоровой вазе с влюбленными на софе, такая красивая вещь, он собирался подарить ее Даниэле, жене… Шулер был женат, имел четырех очаровательных детей — двух мальчиков и двух девочек, — обожал свою семью и был самым лучшим на свете отцом и мужем.
Капитан вздохнул, взял вазу для печенья и вышел на темную палубу, где гулял ветер.
ГЛАВА ПЯТАЯ
О том, как капитан погрузился в глубокое раздумье, и о том, что ему довелось увидеть под сенью спасательной шлюпки
В это раннее утро капитан осторожно поставил рядом с собой на палубу вазу для печенья и погрузился в глубокое раздумье. Время от времени он отрывал взгляд от бледных звезд, которые всегда располагают человека к задумчивости, и смотрел на влюбленных, изображенных на вазе. Всю жизнь прожил он в одиночестве, в долгом ожидании. Вот так, среди бесконечной водной пустыни, среди ветров и блуждающих огней, шел он из порта в порт, покуривая трубку. Он переходил с одного судна на другое, от одной женщины к другой. Его единственное пристанище — узкая койка моряка. В его жизни не было такого дня, когда он приплыл бы в гавань, где ждет изнывающая от тоски жена и детишки бросаются ему на шею, ожидая подарков, привезенных из далеких стран, полных чудес.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79