Надвигалась ночь, а у них не было с собой ни денег, чтобы остановиться в какой-нибудь приличной таверне, ни даже огнива, чтобы развести костер в лесу. Ренье, отменно знавший все постоялые дворы и харчевни в столице, за пределами города был так же беспомощен, как и любой другой путник на большой дороге. Конечно, на крайний случай всегда оставалась возможность объявить харчевнику о прибытии в его дом самой королевы… Любой с готовностью приютит у себя ее величество. Но Эскива не хотела, чтобы о ее приключении узнал кто-либо из посторонних.
Поэтому девочка молча ежилась под плащом. Нервная дрожь уже улеглась, и теперь ей просто было неуютно и холодно.
– Как-то я не предполагала, что мы заберемся так далеко от дома, – призналась Эскива наконец и глянула на Ренье. – Как это вышло? Вот вы, взрослый человек, – вы можете мне это объяснить?
Времени для разговоров было у них теперь предостаточно. Ренье неторопливо начал:
– Лично мне неразрывная цепочка событий видится таким образом. Сперва ваше величество назначает мне свидание. Затем происходит битва у Графского источника, не имеющая прямого отношения к упомянутому свиданию.
Эскива отчетливо скрипнула зубами, но Ренье это ничуть не смутило. Он продолжал:
– Далее. Ваше величество возмущены тем обстоятельством, что я, раб привычки, продолжаю посещать некую даму. Ваше величество пишет злобную анонимку мужу вышеозначенной дамы…
– Довольно! – оборвала Эскива. – Ваши глупые постельные похождения никого не интересуют.
– Хорошо, здесь я сделаю небольшую купюру, – кротко согласился Ренье. – Наша загородная прогулка неожиданно осложнилась тем обстоятельством, что сперва мы все чуть не перебили друг друга, а затем прикончили мерзкое слякотное чудовище, похожее на чей-то кошмарный сон… И вот мы здесь, потому что возвращаться домой в такое время суток уже поздновато. Завтра мы выйдем на дорогу и двинемся по направлению к столице. На чем, как я надеюсь, наше приключение и завершится.
– Или не завершится, – подал голос Гайфье.
– Что ты хочешь сказать? – Эскива плотнее прижалась к брату. – Ты ведь не думаешь, что я нарочно тебя толкнула на вилы?
– Не более, чем я пытался застрелить тебя из арбалета… – Гайфье вздохнул. – Когда ты выгнала няню Горэм, сестренка, добрая женщина тайком встречалась со мной в таверне.
– Что? – Эскива даже подскочила. – Ты виделся с ней потом, когда я выставила ее из дворца?
– Именно. И она наговорила мне много разных жутких вещей. После этого я и сам не захотел ее больше видеть. Но, как уверяет наш общий друг Ренье, гадости, которые одни люди говорят о других, ужасны именно тем, что чаще всего оказываются правдой…
– Не так витиевато, – сказала Эскива. – Я тебе не Пиндар. Можно обойтись без поэзии?
– Это проза, – вступился за мальчика Ренье. Он почувствовал, что королева сильно задела брата последней репликой. – К тому же Гайфье сам страдал от Пиндара. Довольно поминать злого дурака.
Эскива вздохнула и промолчала. Она знала, что Ренье прав.
– Няня Горэм говорила о проклятии сумерек, – снова заговорил мальчик. – Якобы все предсказано заранее. Раз в четырнадцать лет наступает такое время, когда обе наших луны сходятся слишком близко. И настанет день, когда они столкнутся и уничтожат друг друга. На земле это вызовет катастрофу – кровавые дожди, испорченные урожаи, эпидемии… Словом, все самое ужасное, что только можно вообразить, только немного хуже.
– Это тебе няня Горэм такое сообщила? – удивилась Эскива. И покачала головой: – Вот мерзкая жаба! Столько лет она жила со мной под одним кровом – и так люто меня ненавидела!
– Когда она рассказывала мне о пророчестве, я просто испугался, – признался Гайфье. – Не самого пророчества, а того, как она это говорила. С каким наслаждением, с какой злобой! Но хуже всего другое… Думаешь, будто знаешь человека, а на самом деле никого не знаешь. Ни одну живую душу. Живешь в мире собственных иллюзий.
– Не всегда, – подал голос Ренье. – Такое случается лишь изредка, можете мне поверить. В большинстве случаев ваши друзья – именно те, кем они вам представляются, а иногда – еще лучше. Однако вернемся к няне Горэм. Что еще она говорила?
Гайфье нахмурился.
– Я плохо помню. Я был тогда очень огорчен.
– Если луны сходятся раз в четырнадцать лет, то почему за все века существования Королевства так и не наступило предсказанной катастрофы? – рассудительно спросил Ренье.
Эскива ответила:
– Это как раз объясняется довольно просто. Видишь ли, Гайфье, Королевство соединено с королями гораздо теснее, чем принято считать. Никто почему-то не задумывается над этим, а ведь связь эльфийских королей с землей, которую они ежегодно напаивают своей кровью… – Девочка вздохнула. – Эта связь существует на самом деле. И она очень сильна. То, что происходит в нашей семье, так или иначе отражается на самом королевстве. Оскудевает эльфийская кровь – начинаются нестроения и неурожаи.
– Ну, это как раз всем известно, – протянул Ренье. Он не раз видел крестьянские бунты, и некоторые – как раз из-за того, что белый, «эльфийский», хлеб, по мнению некоторых смутьянов, якобы изначально был «отравлен» эльфийской «магией».
Он почувствовал, что Эскива подбирается к самому главному, и напрягся. Кто разговаривал об этом с девочкой? Наверное, Талиессин. Регент крайне серьезно относится к проблеме королевской власти.
– В нашей семье никогда прежде не рождалось в одном поколении сразу двое детей, – сказала Эскива. – Эльфы вообще не плодовиты… Ни разу до нас с Гайфье не появлялось двух королевских отпрысков, которые могли бы соответствовать двум лунам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173