я – воин. И никогда не смогу стать наемником. Поэтому мне важно знать, кому служить и во имя чего? Будущему России – это слишком неконкретно.
– Понимаю. – Теперь встал гость. – Греет всегда близкий огонь, далекий только светит. Нужна конкретная задача. Хорошо, слушайте. Вам надлежит быть на Балканах. В кратчайший срок и со всей командой. В Боснии существует «зона 0019» – так она означена на картах сил ООН. На вид это просто лесистая гора, господствующая высота, по которой проходит разделительная линия между сербами и хорватами. Около восьми квадратных километров практически пустого пространства. Люди ушли с началом войны, но кое-кто остался. Эту зону следует взять под охрану. Ну? Вопросов прибавилось?
Капитолина смотрела на Арчеладзе так, словно хотела развести руками и сказать – ничего не поделаешь, так все и есть…
– Вопрос всего один, – проговорил он. – Мы думали о России. При чем здесь Балканы?
Сергей Антонович как-то незаметно стал жестким, и тон его голоса сравнялся по строгости и накалу со взглядом.
– Положение России сейчас определяется там. Что станет с Балканами, то и будет со всем славянским миром. На древнем арийском языке Балканы – «Сияющая Власть». Об этой земле услышали древние иудеи, и рохданит Моисей назвал ее Землей обетованной. Он повел евреев искать ее и не нашел, остановился в Опаленном Стане. А оставалось – немного пройти по суше и переплыть Адриатику. Владеющий Балканами владеет волей и духом всего человечества. Думаю, вам ясно, отчего самые страшные войны начинались с покорения Земли Сияющей Власти?
И снова полковник испытал то же неясное чувство, как и тогда, когда он встретился с Майклом Пристом: в сознании на кратчайший миг вспыхнуло неуловимое озарение, вызванное каким-то словом, произнесенным только что. Но каким?.. Этот молниеносный проблеск напоминал фотовспышку в ночное время, после которой обычно становится еще темнее.
– Ну? Ответил я на вопрос – кто мы? – Сергей Антонович сел.
– В какой-то степени да… Когда нужно быть на Балканах?
– Вот это уже голос воина. Я сказал, в кратчайший срок.
– Значит, сейчас, – определился Арчеладзе и взглянул на Капитолину. – Поедешь со мной.
Она посмотрела печально, стиснула губы и отрицательно качнула головой. И этот ее тихий, никому не видимый протест был ярче всяких слов и аргументов…

3

В ту злополучную ночь его разбудил сержант Макнил, которого офицеры батальона избрали «черным вестником» еще в песках Кувейта, и с той поры Джейсон совершенно несправедливо презирал его и опасался. Если этот человек без нервов постучался среди ночи, можно было уже не спрашивать, по какому поводу. Разве что уточнить, кого именно зацепило и до какой степени. Однако Макнил принес на сей раз весть странную.
– Сэр! Из патрулирования зоны не вернулся Питер Уайн, рядовой из штурмовой группы, – безразлично доложил этот «ангел смерти». – Два бывших с ним морских пехотинца утверждают, что Уайн отстал от них всего на четверть мили, собирал цветы. И исчез.
– Что делал? – Джейсон потряс головой.
– Собирал цветы, сэр! Находился в пределах видимости.
– Зачем он собирал эти цветы? Для кого?
– Не знаю, сэр, – с тупой бесстрастностью произнес сержант. – Может, потому, что в зоне очень много цветов.
– Искали?
– Да, сэр. Прочесали весь южный склон через пятнадцать минут. Никаких следов.
– А что говорят французы? – Джейсон Дениз начинал тихо свирепеть от бесстрастности Макнила. Впрочем, сержант, возможно, по-своему переживал случившееся, однако на его иссиня-черном лице Джейсон никогда не мог заметить даже оттенка чувств.
– Французы говорят, если рвал цветы, значит, ушел к женщине. Это логично, сэр.
– Где этот парень мог найти женщину?! Где ты тут видел женщин?
– В хорватском селении, сэр! Там есть существа, напоминающие женщин.
– Вот именно, напоминающие, и только, – проворчал Дениз и стал одеваться. – Штурмовую группу – в ружье. Открыть проход в зону для бронетехники.
– Слушаюсь, сэр! – откозырял сержант.
Время было около трех – самое паскудное время, когда уже невыносимо хочется спать и когда сербские снайперы выходят на ночную охоту. Немцы, которых Дениз сменил два месяца назад, в этой зоне потеряли одного человека, а второго, с пулевым ранением в пах, отправили в Голландию, где, говорят, есть хирург, делающий операции по пересадке гениталий. К немцам у сербов был старый неоплаченный счет, они не давали им тут спокойной жизни, а янки кое-как терпели и совсем не трогали французов. Потому Дениз вначале решил, что этот парень из штурмовой и в самом деле ушел в самовольную отлучку, пробравшись из зоны через минное поле и колючую проволоку. Он выслал на поиски две группы – в зону на бронетранспортере из-за снайперов, в селение на автомобиле, лично возглавив отряд из десяти морских пехотинцев.
На въезде стоял хорватский блок-пост, и офицер, от которого почему-то за километр воняло кошарой, заявил, что не только янки, но и мышь не проскочит сквозь его заставу. Дескать, маловероятно, что исчезнувший боец миротворческих сил ООН сейчас находится в селении, однако пропустил группу без звука, хотя на его физиономии было написано презрение к американцам. Джейсон со своим батальоном сидел в Боснии вторую двухмесячную смену и давно заметил одну странную особенность среди южных славян. Была негласная, но определенная установка командования всячески поддерживать хорватское население, мусульман и их вооруженные силы и, напротив, давить сербов. Однако последние казались более терпимыми к янки, чем все остальные, ради которых был затеян весь сыр-бор и за которых сейчас ломали копья политики.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21