Гест ходил с луком в лес на охоту, а когда оставался дома, валил деревья для постройки и не мог нахвалиться своим новым топором. Скур выбрала поблизости более или менее ровное местечко с рыхлой почвой, которую можно было приспособить под пашню, удалив самые тяжелые камни; она сразу взялась за дело, с исполинской силой таскала крупные и мелкие камни и складывала из них каменную ограду вокруг участка, расчищенного под усадьбу. Участок вышел в несколько десятков шагов в длину и в ширину, но не четырехугольный и не совсем круглый: это был их первый двор.На много миль вокруг лес был необитаем. Во время своих охотничьих скитаний Гест убедился, что он первый поселенец в этой части страны. Вдали лес граничил с цепью больших озер, но тот край Гест еще почти не исследовал; с другой стороны, на расстоянии нескольких дней пути, тянулись невысокие горные хребты, покрытые снегом большую часть года; там было холоднее, чем в других местах, и туда Гест ходил за оленями, когда появлялась необходимость.В лесу неподалеку от жилья ходили лоси, выставляя из-за болотных кустарников свои ветвистые рога, похожие на огромные руки с растопыренными пальцами. Гест не пугал их, пусть себе живут, не тревожимые собачьим лаем; сам он охотился без собак и привык двигаться по лесу так же бесшумно, как прочие его обитатели. Очень редко, только в случае нужды, он убивал и лося, притом так быстро, что тот не успевал даже опомниться; топор разил с быстротой молнии, и животное падало замертво, не успев испытать страха смерти; Гест уважал жизнь и никому не хотел причинять лишних страданий. Поэтому Гесту никогда не приходилось долго искать мясо.В свободное время он работал и выстроил себе бревенчатый дом, под защитой больших каменных глыб, которые дали поселенцам первый кров. От Скур Гест научился земледелию, и с годами они добавили к своей усадьбе еще несколько небольших пашен, обнесенных оградой из камней; собираемый с этих пашен урожай с избытком покрывал потребность поселенцев в хлебе. От пары коз у них развелось целое стадо. А у них самых народилась куча ребят.Гест здесь осел. Над его головой в вершинах деревьев гудел ветер, с шумом приносившийся издалека, свистел и пел, и уносился вдаль, шурша по пути листвою других деревьев; березки содрогались от его порывов всеми своими листочками и снова успокаивались, когда он пролетал мимо; это сам бог бури проносился по лесу – приносящий холод, неустанный и незримый. Ветер улетал, но Гест оставался.Над головой его шелестели залитые солнцем рябины. И работы у него здесь было вдоволь; одних ложек сколько он вырезал – для всех ртов, число которых все увеличивалось в усадьбе; из кривых корней березы он мастерил для Скур деревянные чашки; хватало дела на всю зиму. Все, что у них было из утвари и домашней обстановки, они сделали собственными руками.Гест считал, что может назваться крестьянином, когда по прошествии нескольких лет они обзавелись и домом, и хлевами, и сараями, и довольно большими пашнями, неправильной формы и неровными – в зависимости от волнистости почвы; кое-где из ржи торчали крупные каменные глыбы, но это не мешало урожаю зерна, и в любое время к этим пашням можно было добавить еще сколько угодно земли. Из домашних животных они держали пока только коз, и Скур долгие годы вздыхала по коровам, не говоря уже об овцах, – козья шерсть совсем не то, что овечья. Гест мечтал о паре лошадей, но все это явилось само собою, когда выросли дети.Дети Скур вышли все рыжеволосые, веснушчатые и крепкие; все родились здесь, в домике у каменных скал; мир начинался для них за его порогом в отгороженном камнями дворе с многочисленными постройками; здесь ребятишки учились ходить и возились с козлятами; потом к этому миру прибавлялись вспаханные поля, затем река и лес, и дети уже в довольно раннем возрасте отваживались пускаться в первые странствия.Вереск ласково принимал их к себе в гости и расстилал для них постельки; как славно было поваляться там в теплый летний день, как хорошо там пахло и сколько ждало их находок в виде птичьих гнезд! Малинник укрывал ребятишек в своей солнечной гуще – только рыжие головки торчали оттуда; брусника и черника угощали их на полянках, усеянных табуретками-пеньками и мягкими подушками из мха. И здесь маленькие человечки „завоевывали земли" – широким жестом присваивали себе ту или другую ягодную кочку или пенек: кто первый нашел, тот и хозяин! В таких случаях родственные отношения не принимались в расчет, уважалось лишь право первенства.Их занимала всякая букашка, ползущая по земле, и муравей, такой крохотный и воинственный, и сердитая пчелка, и мохнатая гусеница, извивающаяся по тропинке, и паук, качающийся на своей паутине, и черные слизни, оставляющие за собой скользкую дорожку и съеживающиеся, как только до них дотронешься. Потом ребятишки стали распознавать птиц, и всюду в лесу появились у них друзья и знакомые, каждое дерево было для них живой душой.Шли годы; бывали суровые зимы с долгими мрачными днями, со снегом, запиравшим их двери сугробами в человеческий рост и загораживавшим дорогу в лес, но поселенцы умели извлекать радости даже из суровой зимы: катались с гор на самодельных салазках, ходили на охоту, подвязав к подошвам ног длинные деревянные полозья-лыжи, и били волков, увязнувших в свежевыпавшем снегу, по которому чудесно скользили на лыжах сами охотники.Потом наступала весна с чудными оттепелями, светлое юное солнце целовало покорные деревья, и они наливали свои почки; пели птицы, ночи становились теплыми, а затем начинались долгие, чудесные летние дни;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51