Рек ди Крий обладал сверхъестественным чутьем на самую суть стоящей перед ним проблемы, и попытки как-то замаскировать или скрыть ее обычно наталкивались на ироничное сопротивление, под которым неизменно ощущался подтекст презрения.
Тэйон Алория перевел взгляд на перебирающую струны Шаниль, которая была гораздо лучшим индикатором эмоций своего спутника, нежели он сам, и сказал:
– Делайте свое предложение, от которого нельзя отказаться.
Ди Крий не разочаровал его:
– Вы продолжите поддерживать Шаэтанну Нарунг, магистр, не откажетесь от вассальной клятвы, хотя имеете на это полное право после ее действий. Вы не будете мстить за то, что столкнулись с Отчаянием Наутики, – чуть ироничная улыбка. – Я, в свою очередь, сделаю все возможное, чтобы вы и госпожа адмирал пережили годы уязвимости, пока не восстановится ваш дар.
Лицо Тэйона ничего не выражало. Его единственной надеждой выжить было блефовать, использовать старую репутацию и ускользающие маневры, не позволяя никому подобраться слишком близко для настоящего удара. Но, похоже, одного лишь молчания оказалось недостаточно, чтобы скрыть уязвимость.
С тем же успехом ди Крий мог бы вытащить меч приставить его к горлу собеседника Если целитель знает что именно душильник сделал с мастером воздуха, то должен и знать, что тот теперь фактически беззащитен. Одного интеллекта и стальных нервов маловато, чтобы выжить в городе интриг и магии. Тэйон медленно выпрямился, чувствуя, как наливается темнотой ветер в его душе. Где-то в глубине, за поставленными недавно барьерами, заклубились все быстрее и быстрее тучи.
Злость наполнила воздух напряжением более ощутимым, чем любая магия.
– Князь! – Магистр ронял слова четко и гулко, как противоположные его стихии камни. – Вы или ваш народ приложили руку к тому, чтобы я оказался в душилке?
Он спросил тихо, боясь расплескать стихию, бьющуюся на расстоянии обвиняющей мысли, но никого в комнате не обманула цивилизованная мягкость.
– Да. – Рек ди Крий, резко выпрямившийся и уже не выглядевший ни юным, ни беспечным, встретил взгляд соколиных глаз непреклонной сталью.
Шаниль Хрустальная Звезда, застывшая над гитарой, выдохнула задержанный в легких воздух, когда грозившая разразиться в каменных стенах гроза прошла стороной. Затем изящные пальцы затанцевали над серебряными струнами, тонкое лицо приобрело выражение отрешенности и покоя. Близнецы дружно ахнули, когда, повинуясь прихотливой мелодии, над полом вспорхнула сотканная из нот и гармоник бабочка, не являвшаяся ни визуальной иллюзией, ни звуковой, но чем-то между. Прошлое, настоящее и будущее сплелись в золотом миноре трепещущих крыльев, тревожа душу и озаряя отблеском далекого чуда.
Тэйон Алория следил за танцем тонких крыльев. Он хотел бы забыться. Ему хотелось бы не быть.
Он просто хотел вернуть себе себя самого.
– Несколько вопросов, если не возражаете, лорд ди Крий.
– Разумеется.
Магистру, по большому счету, было уже нечего терять, и это давало поразительную свободу совершать глупости.
– Каковы интересы вашего народа в Паутине Миров, ясный князь?
– Сохранение статус-кво.
– Которому угрожал предыдущий король?
– И вполовину не так сильно, как вообще отсутствие короля. Вот как.
– Упомянутый «статус-кво» включает в себя недоступность великого города для теологического вмешательства?
Молчание.
Сказанное вслух не было даже приблизительно похоже на откровенные ответы, но Тэйон понимал, что, скорее всего, больше он о родичах ди Крия никогда ничего не услышит.
– Вы разделяете интересы вашего народа?
– Да – Ответ был дан невыразительным, лишенным всякой человечности голосом. Тэйон не стал отрывать взгляд от испуга, мелькнувшего на лице Шаниль, чтобы увидеть, как из серых глаз ди Крия вновь выглянет жаждущая крови ненависть. Мелодия продолжала литься из-под пальцев фейш плавным серебристым потоком. Бабочка танцевала перед восхищенными лицами детей, заставляя гадать, что видели королевские близнецы в этой прекрасной, но довольно простой иллюзии такого, что было недоступно мастеру воздуха. – Вы умеете выбирать вопросы, лэрд.
Намеренное использование халиссийского обращения в откровенно угрожающем контексте было намеком: ди Крию не нравится, когда его именуют князем. Вне зависимости от того, имел ли Тэйон Алория право на титул главы клана или нет, он был вером в достаточной степени, чтобы уловить предупреждение. И проигнорировать его.
– Тот, кто носит имя Оникс Тонарро, тоже разделяет интересы вашего народа?
– Он им не противоречит.
Фейш закусила губу, но глубокие переливы мелодии все так же продолжали литься из-под ее скользящих по струнам пальцев.
– Вы с Ониксом Тонарро принадлежите к одной и той же фракции вашего народа?
На этот раз он зашел слишком далеко. Шаниль взяла фальшивую ноту, а ди Крий после паузы только заметил:
– Вы действительно умеете выбирать вопросы. Магистр Алория слишком хорошо умел врать, чтобы принять этот ответ за безоговорочное подтверждение своих теорий.
– Как вам будет угодно. – Он чуть подался вперед, положил подбородок на сплетенные пальцы рук и наконец перевел взгляд с миниатюрной провидицы на ди Крия, все еще сидящего на воздухе, хотя уже и не так вальяжно. – К стихиям ваш народ, перейдем к вопросам, которые более касаются нашей ситуации. Кто на самом деле приставил вас к близнецам?
– Шаэтанна.
Чуть приподнятая в немом вопросе бровь.
Ди Крий улыбнулся, уже не скрывая насмешки:
– С подачи Оникса.
– На Совете они оба не казались слишком благосклонно к вам расположенными.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153