Когда Патриция с отцом прибыли из Англии, он взял того клерком в свою транспортную контору. Когда отец умер, оставив Патрицию сиротой в чужой стране, Фэрчайлд взял перепуганную девочку в свой дом. В то время Патриции было всего двенадцать. Четыре года спустя, достигнув шестнадцатилетия, она вышла замуж за доброго вдовца. Он почти не требовал от нее близости и продолжал заботиться о ней больше как любящий отец, чем как пылкий муж.
За несколько лет до смерти Джордж Фэрчайлд вошел в дело с Чарлзом Рирдоном, результатом чего явилось игорное заведение.
Патриции было двадцать лет, когда ее мужа убили и она стала деловым партнером Чарлза. Теперь двадцатидвухлетняя вдова и Чарлз Рирдон владели игорным домом, дела в котором, несмотря на пуританские нравы общества, шли успешно. Казино в основном посещали английские солдаты и отпрыски богатых бостонских семей, настолько уверенные в прочности своего общественного положения, что не беспокоились из-за того, что их могут увидеть за карточным столом. Однако те же столпы общества, что посещали казино, не принимали довольно состоятельную Патрицию в свой круг из-за ее сомнительного занятия.
— Ладно, ладно! А что делал капитан Керкленд в твоем кабинете, Патриция? — спросил с любопытством Рирдон.
Патриция откинулась назад в кресле и внимательно посмотрела на Рирдона. Керкленд явно ее заинтриговал, в этом не было сомнений. Патриция не могла отрицать, что высокомерный незнакомец пробудил в ней какие-то опасные чувства, и она испытывала необъяснимое беспокойство, чего раньше с ней никогда не случалось. В следующий раз надо быть более сдержанной. Пока же только наглость позволила ему взять над ней верх, но когда они снова встретятся, в чем Патриция не сомневалась, она будет держать с ним ухо востро.
«Я уверена, что наши пути снова пересекутся», — решительно подумала она, вспомнив блеск его темных глаз при прощании.
До нее наконец дошел вопрос Чарлза Рирдона, и она осознала, что тот ждет ответа.
— Капитан? — удивленно спросила Патриция. — Значит, он служит в армии?
— О нет! Этот человек — убежденный сторонник вигов, — ответил Чарлз с легкой улыбкой. — На протяжении многих лет он открыто критикует правительство его величества. У него есть собственный корабль, и с тех пор как королевские власти закрыли гавань для всех судов, кроме английских, его подозревают в том, что он занимается контрабандой, поставляя товары в Бостон.
— Если он контрабандист, почему же его не арестуют? — спросила Патриция с сомнением.
Чарлз сделал многозначительный жест.
— Дело в том, что власти еще ни разу не смогли поймать его с поличным. — Чарлз подозрительно прищурился. — Так что он здесь делал?
Патриции не хотелось вдаваться в подробности пребывания Стивена Керкленда в ее комнате. Она покраснела и опустила голову.
— Он всего лишь вернул мне то, что я обронила.
Чарлз Рирдон нахмурился. Он чувствовал, что Патриция лжет. Очевидно, она не хочет говорить о том, что произошло между ней и Керклендом, однако нельзя ли ему каким-либо образом использовать это обстоятельство к своей выгоде? Чарлз внимательно посмотрел на опущенную голову Патриции, а она лихорадочно перебирала бумаги на своем письменном столе. Затем он направился к двери и вышел из кабинета. В его голове уже зарождался план действий.
Керкленд пожал руку своему кузену Томасу Сазерленду, и мужчины широко улыбнулись друг другу. Когда они стояли рядом, их сходство было особенно заметным. Дедом Стивена Керкленда по материнской линии, а Томаса Сазерленда по отцовской был Джонатан Сазерленд. Оба могли проследить свое происхождение до седьмого колена — до Роберта Керкленда, шотландского лорда Керквуда.
Их семьи жили по соседству, и Томас Сазерленд с детства обожал своего кузена. Его уважение к Стивену стало еще глубже, когда Том занял должность первого помощника на его корабле. Двадцатидвухлетний Сазерленд только что вернулся после двухгодичного обучения в университете Святого Эндрю в Шотландии и снова приступил к своим обязанностям.
— Ну как там, в Шотландии? — спросил Стивен, направляясь с кузеном к бару.
Том улыбнулся, сверкнув белыми зубами, которые ярко выделялись на красивом загорелом лице. Его темно-синие глаза, свидетельствовавшие о принадлежности к роду Керклендов, лучились теплотой.
— Все по-прежнему, Стивен. Наша церковь стоит на том же месте, как и дома наших родичей. Они подняли стаканы и чокнулись.
— За продолжение нашего рода, — провозгласил Томас на гэльском языке.
Стивен улыбнулся и повторил тост, который служил девизом многих поколений их шотландского семейства. Затем они без колебаний проглотили крепкий вяжущий напиток, словно это была вода.
— Ну а теперь расскажи, что здесь произошло за время моего отсутствия, — сказал Томас приглушенным тоном, в то время как бармен снова наполнил их стаканы.
— Помнишь Джеффри Каннингема? — спросил Стивен. Томас утвердительно кивнул, и Стивен начал ему рассказывать о цели приезда Джеффри в Бостон.
Однако не успел он закончить, как его внимание привлекла Патриция Фэрчайлд, вышедшая из своего кабинета. Стивен неотрывно следил за ней, пока она не подошла к широкой лестнице, ведущей на второй этаж.
Патриция почувствовала на себе его взгляд и обернулась, увидев темно-синие глаза, как будто прикованные к ней. На какое-то неуловимое мгновение их взгляды встретились и за этот бесконечно малый промежуток времени многое сказали друг другу. Она почувствовала жар во всем теле и, поспешно отвернувшись, начала подниматься по лестнице. Войдя в свою комнату, Патриция подошла к кровати с балдахином и шелковым цветастым покрывалом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82