К тому времени как закончились погрузка и посадка, солнце уже наполовину скрылось за горизонтом. Сходни убрали. С палубы парохода закат был виден во всем своем великолепии. На берегу один за другим вспыхивали огни, отражаясь в гладких, как стекло, водах.
Делия стояла у перил, занятая разговором, когда вернулся Кент. Он заключил с Фрэнсисом Кэдбери что-то вроде договора о перемирии, на который не стоило бы даже надеяться, если бы не калифорнийское золото. Пришлось приврать, чтобы усилить впечатление. Он мучился этим, поскольку разоблачение было неизбежно. Кент пошел на ложь сознательно, не желая портить остаток путешествия скандалом. В Нью-Йорке ему предстояло за это расплатиться.
– Ну что? Уже смирились с тем, что придется провести эту ночь на борту? – спросил он, приближаясь к весело болтающей группе. – Мистер Паттерсон изо всех сил пытался убедить капитана Гериндона дать нам «увольнение на берег», но тот ни в какую. А все потому, что однажды ему пришлось отдуваться перед компанией по милости пассажира, который отправился в кабаре и забыл вернуться на борт. В следующий раз, когда кто-то под впечатлением от гаванского рома отказался плыть дальше, капитан приказал паре дюжих матросов силой притащить его на пароход.
Дамы засмеялись, но Делия только улыбнулась и вопросительно взглянула на Кента. Когда разговор перешел на предстоящий вечер танцев, она увлекла его в сторонку, громко предложив:
– Идем полюбуемся закатом.
Кент подчинился, хотя ему вовсе не улыбалось пускаться в объяснения.
– Итак? – спросила Делия, когда они удалились достаточно далеко.
– Что «итак»? Речь шла о закате.
– Перестань! – Она и не подумала поддержать шутку. – Как прошел разговор с Фрэнсисом Кэдбери? Что у него на уме? Перед самым Нью-Йорком спихнуть меня за борт?
Кент вздрогнул. Лишь секундой позже он понял, что Делия все-таки шутит, и удивился своей реакции. Но почему бы и нет? Когда-то Фрэнсис был весьма агрессивен!
– Что это тебе взбрело в голову? – воскликнул он, пытаясь одновременно успокоить себя. – Это раз и навсегда лишило бы его возможности запустить руку в мой карман. Поверь, Фрэнсис не так глуп.
– Но ты считаешь его способным на все, – констатировала Делия, уловив в его тоне колебание. – А он невзлюбил меня с первого взгляда. Давно вы знакомы?
– Со школьных лет. Я и тогда терпеть не мог Фрэнсиса. В детстве он был изрядный забияка. – Кент подумал, что сильно смягчил краски. – Но с тех пор он подрос и поумнел. Не думаю, чтобы он поступился выгодой ради мести.
– Рада слышать! – хмыкнула Делия, очевидно, не вполне убежденная. – Так что ты ему наговорил? Желательно ведь, чтобы наши версии совпадали.
– Я не допущу, чтобы он общался с тобой наедине. – Кент помедлил. – Я сказал, что мы с Каролиной переписывались все время моей отлучки и что в последнее время она стала намекать, что тяготится нашей помолвкой. Фрэнсис желал поверить мне – из корыстолюбия – и поверил.
Делия вздохнула, помолчала.
– И зачем только я сболтнула насчет письма! Это вышло само собой, когда мне показалось, что он готов на тебя наброситься. Только позже мне пришло в голову, что опровергнуть эту ложь легче легкого: достаточно наткнуться на миссис Бенбоу.
– Вот дьявол! Эта мегера совсем вылетела у меня из головы. А между тем Фрэнсис может знать ее. Что она там говорила об уроках музыки? Впрочем, оставим это. Будем решать проблемы по мере возникновения. Возможно, все обойдется…
– Ты забыл – в первый день плавания мы говорили за столом, что времени для писем не нашлось?
– Бог мой, что за жалкий из меня лжец! – простонал Кент. – Лучше было и не вставать на этот скользкий путь! – Он вдруг сообразил, как можно расценить его слова. – Я вовсе не имел в виду…
– Я понимаю. – Делия улыбнулась, разве что самую малость натянуто. – Я усложнила тебе жизнь хуке некуда. Если бы я знала…
– Ты сделала меня счастливым! – воскликнул он, пылко привлекая ее к себе. – Никогда больше не смей говорить об этом!
– Хорошо, если твое мнение не изменится после того, как мы сойдем в Нью-Йорке. – Она со вздохом склонила голову ему на плечо. – Тебе может открыться истина: плата за счастье бывает человеку не по силам. Особенно если оно досталось обманом.
– Если это счастье навеки, можно заплатить все, что имеешь.
Последовал новый вздох. Кент убедил себя, что расслышал в нем облегчение. Так или иначе, возражений не последовало. После этого они довольно долго стояли, прижавшись друг к другу, и следили за багровой верхушкой солнца, медленно оседающей в темную толщу вод. На небе уже появились звезды, Гавана призывно мерцала множеством огней.
– Какая красота!.. – едва слышно произнесла Делия.
– Порт! Когда я впервые наблюдал закат в Сан-Франциско с борта парохода, я тоже был поражен его красотой.
– А я впервые вижу закат на воде…
Кент привлек ее ближе и не убрал руку при звуке колокола, зовущего на ужин. Они постояли еще немного, оба ощущая, что их хрупкое счастье под угрозой и что, возможно, это последний закат, который им пришлось наблюдать столь безмятежно. Наконец они спустились в салон.
За ужином разговор все время крутился вокруг танцев. Оказывается, это было инициативой молодых жен, убедивших капитана устроить маленький праздник на борту в виде компенсации за отказ отпустить их на берег. Всеобщее нетерпение охватило пассажиров, и ужин закончился много быстрее обычного.
Когда женщины удалились в каюты, чтобы подготовиться к танцам, мужчины собрались на верхней палубе и стали сдвигать в стороны все лишнее: мотки канатов, ящики и прочее. Они также переместили фонари:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88