– Вы хотите сказать, что его убили?
– Я очень хотела бы ошибиться. Экспертиза займет довольно много времени, но другого выхода нет. После того как его тело будет предано земле...
– Я все понимаю, не беспокойтесь, – сказала Дороти. – Мне нужно только поговорить еще с Луизой и с братом Морли. Он прилетает сегодня вечером.
– Я могу позвонить вам сегодня вечером? Мне так неудобно, я доставляю вам столько хлопот. Но завтра уже похороны, времени осталось очень мало.
– Не извиняйтесь. Конечно, вы можете позвонить. Я не думаю, что родственники будут возражать против вскрытия.
– Мне нужно переговорить с судебно-медицинским экспертом, предупредить его о моих подозрениях. Но я не хочу ничего предпринимать без вашего разрешения.
– Я не возражаю.
– Против чего? – поинтересовалась Луиза, входя в комнату с подносом с чаем. Она поставила поднос на столик, и Дороти вкратце пересказала ей наш разговор.
– Пусть Кинси начинает немедленно этим заниматься, – решительно заявила Луиза. Она налила чай и протянула мне чашку. – Если ты будешь ждать Фрэнка, чтобы поговорить на эту тему, потеряешь кучу времени и ничего не добьешься.
– Я и сама так подумала, только не стала говорить. Начинайте и делайте все, что сочтете нужным, – обратилась она ко мне.
– Благодарю вас, – с чувством сказала я.

* * *

Детектив Берт Уокер из бюро судебно-медицинской экспертизы был человеком лет сорока с небольшой бородкой и рыжеватыми усами. Красноватая, как бы обветренная кожа лица выдавала в нем выходца из Скандинавии. Он носил очки в тонкой металлической оправе, обладал солидной комплекцией, вполне соответствующей его возрасту. Ему отвечал также коричневый пиджак из твида, бежевые брюки, голубая рубашка с красным галстуком в мелкий белый горошек. Пока я излагала детали дела Морли, он оперся локтями на стол и время от времени почесывал свой лоб. Я подробно остановилась на своих подозрениях, но, как мне показалось, он не воспринял мои слова всерьез или, может быть, у него просто были дурные манеры.
Когда я закончила, он уставился на меня.
– Так что вы хотите сказать?
Меня передернуло оттого, что пришлось вслух сформулировать мою догадку.
– Я хочу сказать, что он умер в результате умышленного отравления.
– Или, возможно, какой-то яд усугубил сердечный приступ, – поделился своими мыслями Берт.
– Да, возможно.
– Не исключено, во всяком случае, – медленно проговорил Берт. – Похоже, ему подсыпали какую-то гадость. Не думаю, что он мог сам принять яд в результате депрессии или другого похожего состояния.
– Нет-нет. Его жена больна раком, но они женаты вот уже сорок лет, и он знал, что она полностью на его попечении. Он никогда не пошел бы на самоубийство. Они были очень привязаны друг к другу, насколько я знаю. Если это отравление, то я совершенно уверена, что кто-то умышленно подсунул ему яд.
– Вы предполагаете какой-то определенный яд?
Я покачала головой.
– Нет, я в этом совсем не разбираюсь. Из разговора со вдовой я поняла, что в последние два дня перед смертью не было ничего необычного. Во всяком случае, на ее взгляд. Она сказала только, что у него был очень плохой цвет лица, но я не поняла, что она имела в виду.
– Значит, никаких мыслей по поводу характера отравления у вас нет? – Берт вздохнул, задумчиво покачал головой. – Не знаю даже, что сказать. Не могу же я идти к токсикологу и просить его провести проверку по всем ядам. Он просто не в состоянии этого сделать. Слишком много разных вариантов. Посудите сами – множество лекарств, пестицидов, бытовая химия, да-да, многое из того, что вы каждый день используете дома. Если судить по тому, что вы рассказали, проблема сводится в основном к тому, что человек внезапно оказался в очень плохом состоянии. Так?
– Вы знали Морли?
– Конечно, я его знал, – рассмеялся Берт. – Он был великолепным парнем, но в его возрасте уже нельзя столько пить, выкуривать по три пачки сигарет в день. Печень и почки человека, который всю жизнь злоупотреблял алкоголем и курением, реагируют даже на малые количества ядов, они не в состоянии очищать кровь в достаточной степени. Здоровый человек даже не почувствует ничего, а у такого – приступ или даже смерть. Мы можем отбросить лишь несколько видов ядовитых веществ – кислоты и алкогольные яды. Я исхожу из того, что его вдова не упомянула ни о каком запахе изо рта.
– Да, они бы его точно заметили. Они ведь делали ему искусственное дыхание по способу изо рта в рот. Правда, вскоре убедились, что это бесполезно.
– Кроме того, отбрасываем цианиды, паральдегид, эфир, дисульфид и сульфат никотина. У этих веществ тоже очень устойчивый запах.
– Мышьяк?
– Ну, в общем, да, не исключено. Симптомы в основном совпадают. Вот только улучшения самочувствия при отравлении мышьяком не наблюдается. Мне этот симптом очень не нравится. Почему же он не обратился к врачу? Тогда все могло быть иначе.
– Видимо, он не хотел волновать больную жену, – предположила я. – Сейчас эпидемия гриппа. Вот он и подумал, что подхватил где-то инфекцию.
– Что также не исключено, – сказал Берт. – Есть еще такой момент – судя по вашим словам, отравление могло произойти через пищу или через питье, то есть, через рот. В этом случае начинается борьба организма с ядом, выведение его из организма. В работу включается весь пищеварительный тракт, печень, почки. Иными словами, человек, которого отравили, сам себя избавляет от улик. Другое дело – быстродействующие яды, их присутствие почти всегда можно определить при вскрытии, даже если тело перед этим подвергалось бальзамированию. Но в данном случае бальзамирование может только затруднить работу токсиколога.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83