– На вашем месте я бы выбрала другой тон. Наверняка грехи этого юноши ничем не хуже ваших.
– Извините, просто я никогда бы не подумала, что вас с ним что-то может связывать.
– Наша единственная дочь умерла, когда мальчику было всего десять лет. Мы поклялись ей, что вырастим ребенка, чего бы нам это ни стоило. К сожалению, Кэртису не повезло с отцом – он был не в ладах с законом. И, хотя исчез он еще тогда, когда мальчику не было и восьми лет, гены, видимо, сделали свое дело, несмотря на наши старания. Или мы сами упустили что-то важное в воспитании... – Голос ее дрогнул.
– Каким образом он оказался замешанным в это дело?
– В какое дело?
– Предполагалось, что он выступит свидетелем обвинения на процессе против Дэвида Барни. Вы разговаривали с ним по поводу убийства Изабеллы?
Она потерла лоб:
– Вероятно, да.
– И не припомните, где он может быть в данный момент?
– Не имею ни малейшего понятия.
– Кто-то заехал за ним в мотель и увез его.
Она уставилась на меня.
– Ради Бога, или скажите, что вам от меня нужно, или оставьте меня в покое. Пожалуйста.
– Где сейчас Питер? Он дома?
– Сегодня вечером его поместили в больницу. У него случился еще один сердечный приступ. Сейчас он в реанимационном отделении. Если вопросов больше нет, я поеду к нему. Я ведь заехала домой только для того, чтобы перекусить и сделать несколько звонков. На этот раз врачи всерьез опасаются за его жизнь.
– Извините, – сказала я. – Я не знала.
– Какое это теперь имеет значение? Теперь для меня все теряет смысл.
Я посмотрела, как она медленно идет и заднему крыльцу, старая и сломленная. Возможно, она из тех жен, которые следуют за своими мужьями уже через несколько месяцев после их кончины. Иоланда отперла дверь, вошла в кухню и включила там свет. Как только она скрылась из виду, я вновь побрела по лужайке, разбрасывая ногой скошенную траву. В одном месте я снова набрела на остатки поганок. Шансов на то, что они окажутся тем, что мне нужно, было мало, но я аккуратно завернула предполагаемую улику и положила ее в карман.
Когда я возвращалась к машине, на душе у меня было достаточно скверно. Кажется, я начинала понимать, как Кэртис оказался впутанным в эту историю. Возможно, он случайно подслушал в тюрьме разговор сокамерников и решил извлечь из него небольшую прибыль, предложив свои услуги Кеннету Войту. Или сам Кен узнал от Вейдманов, что Кэртис на одну ночь случайно оказался в одной камере с Дэвидом Барни. Не исключено, что сам Кен предложил Кэртису выступить в суде со сфабрикованными показаниями. Вряд ли Кэртис способен был продумать заранее такую аферу.
Я села в машину, опустила окно и прислушалась к неумолчному треску цикад. Приятный влажный воздух овевал лицо. Терпко пахла зелень каких-то кустарников у меня над головой. Я вспомнила одну историю давних времен, когда летом после первого года учебы в колледже я работала вожатой в лагере для скаутов. В пятнадцать лет душу будоражили надежды на будущее, не было еще никаких пристрастий к загулам, ссорам с преподавателями и наркотикам. Я повела компанию девятилетних девчонок в однодневный поход. Все было нормально до тех пор, пока мы не решили заночевать под развесистым деревом. Как только мы разложили наши спальные мешки под его ветвями, нас начали атаковать сотни противных огромных пауков. Хлоп, хлоп, один за другим падали они прямо мне на голову. Я, вожатая, заорала диким голосом и напугала моих девчонок до смерти, честное слово...
В зеркале заднего обзора я увидела, как сзади из-за угла выехала машина и притормозила рядом с моей. На крыше ее светилось табло: ПАТРУЛЬ РАЙОНА ХОРТОН РАВИН. В машине было двое; тот, что сидел в кресле пассажира, направил на меня фонарик.
– У вас какие-то проблемы? – спросил он.
– Нет, все в порядке, – сказала я. – Просто остановилась на минутку. – Я завела мотор и выехала с обочины. Машина патруля бдительно ехала следом за мной, пока я не выбралась из Хортон Равин. Когда я выехала на шоссе, то просто не знала, куда теперь податься. Что прикажете делать? Все мои версии внезапно рассыпались в прах, и до разговора с Кэртисом я не могла придумать ничего нового. Я оставила ему записку, тогда логичней всего ехать домой и там ждать его звонка.
Когда я добралась до дома, часы показывали пятнадцать минут девятого. Я заперла за собой дверь, включила свет в прихожей, аккуратно переложила обломки гриба из тряпки в целлофановый пакет и фломастером нарисовала на нем череп, перекрещенный двумя костями. Пакет с отравой отправился в холодильник. Я скинула куртку и взгромоздилась на табуретку. Взгляд мой устремился на доску с ее пестрым разноцветьем карточек.
Да, сам черт ногу сломит, даже если здесь и сокрыта истина. Если Морли что-то раскопал, то находка стоила ему жизни. Что же это могло быть? Я просматривала столбцы из карточек и ничего не ухватывала. Тогда я легла на диван и принялась изучать потолок. Размышления, признаться, тяжкий труд, наверное, поэтому люди не очень-то любят это занятие. Я подняла себя с дивана и вернула к столу. Оперлась локтями и снова уставилась в свои схемы.
– Ну, Морли, помоги мне разобраться! – перешла я на заклинания.
Так вот же та нестыковка, на которую я не обращала внимания! Если верить показаниям Регины Тэрнет из мотеля "Джипси", Ноак Маккел был сбит машиной и скончался в час одиннадцать ночи. Но Типпи доехала до пересечения Сен-Висенте и 101-го шоссе только в час сорок, с разницей в тридцать минут. Почему эта дорога отняла у нее так много времени? От "Джипси" до перекрестка всего четыре-пять миль. Она что, останавливалась, чтобы выпить чашечку кофе?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83