Подобные преступления породили у нас в тылу партизанское движение, к которому примкнули негареты, слишком умные, чтобы сразиться с нашей армией в открытом бою. Вместо этого они совершали набеги на караваны, доставляющие нам продовольствие. А что касается пленных – за офицеров, людей состоятельных, брали выкуп. Иногда. Но простые солдаты были обречены. В лучшем случае их продавали в рабство.
Новые части, не имеющие боевого опыта, обречены погрязнуть в бесконечных стычках, теряя каждый раз по нескольку солдат. Подобно лошади, обезумевшей от оводов, наша армия, продвигаясь на юг, будет лихорадочно метаться из стороны в сторону, и майсирские крестьяне, познав на себе ее гнев, сделаются бандитами.
Я не смог придумать ничего лучше, чем отряжать кавалерийские отряды – таким образом нарушая мое второе правило: держать всю конницу в одном кулаке, – чтобы они сопровождали новобранцев и обозы с продовольствием в пути между укрепленными пунктами, обороняемыми пехотой. Эти тыловые подразделения ослабляли то, что я считал «своей» армией. Правда, в виде компенсации мы получали возросший поток пополнения и припасов. В результате мы постепенно набирались сил.
Я лично проводил рекогносцировку, разъезжая вдоль наших позиций. Мне нужно было найти слабое место. Император хотел атаковать неприятеля в лоб на всем протяжении фронта, что, как и другие его безумные предприятия, гарантированно должно было окончиться провалом. Порой в спорах мы переходили на крик, и в конце концов мой крутой нрав уроженца Симабу дал о себе знать, и я взорвался:
– Какого черта тебе нужно? Ты хочешь отправить всю свою армию прямиком на Колесо, мать твою? Если так, ищи себе другого дурака командовать войсками!
С этими словами я стремительно вышел. Тенедос догнал меня, когда я уже садился на коня, и упросил вернуться назад.
Его отношение ко мне резко изменилось. Он словно снова превратился в простого чародея, а я стал его главным помощником. Это напомнило мне былые дни. Тенедос налил себе рюмку бренди и предложил мне стакан сока, показавшегося бесконечно вкусным после отвара из сушеных фруктов на колодезной воде. Он заговорил, стараясь не выдать своего недовольства:
– В таком случае, где же мы будем атаковать?
Разглядывая карту окрестностей Пенды, я вспомнил про холм, вдающийся в позиции майсирской армии, представляющие собой не более чем цепочку вырытых в спешке неглубоких окопов. За этим холмом я смогу незаметно накопить любое количество солдат, если только магия императора укроет их от майсирских чародеев.
– Вот здесь, – сказал я, ткнув в карту пальцем.
– Пусть будет так, – согласился Тенедос.
– Как говорят майсирцы: «Слушаю и повинуюсь», – ответил я.
Начались бесконечные совещания, всегда проводившиеся в обстановке строжайшей секретности, что было вызвано страхом как перед шпионами, ибо в Пенде до сих пор оставалось немало майсирцев, так и перед магией. Император клятвенно заверил нас, что он вместе с Чарским Братством сможет пресечь любые попытки майсирийских колдунов, хотя затем грустно добавил, что действительно эффективное заклинание может быть наложено так искусно и скрытно, что обнаружить его будет невозможно.
Как только план предстоящего наступления был составлен, в него были посвящены военачальники высшего ранга, и со всех была взята клятва о неразглашении тайны. Затем наши части начали выдвигаться на исходные позиции. Я пошел на риск и вернул в Пенду всю кавалерию, выделенную для охраны обозов с припасами. Мне были нужны каждый человек, каждая лошадь.
Мой замысел был прост. Первыми вступают в бой разведчики Йонга, затем три корпуса Имперской гвардии, сосредоточенные на плацдарме, начинают наступление на позиции неприятеля, имея задачу прорвать линию обороны и повернуть направо, чтобы заставить майсирцев растянуть фронт. В образовавшуюся дыру я собирался бросить половину своей кавалерии, которой теперь командовал Нильт Сафдур, и она должна была ударить майсирцам в тыл. Тем временем пехота, ринувшись в прорыв, укрепит позиции гвардейских корпусов. После этого вслед за передовыми частями двинутся наши главные силы, и, как хотелось бы надеяться, вся неприятельская армия начнет отход.
Я приказал Йонгу ввести свои штурмовые отряды в брешь в позиции противника и стремительно продвинуться вперед так далеко, как он только сможет. Следом за ним будут идти тяжелая кавалерия и драгуны. Йонгу предстояло продолжать наступление до тех пор, пока он не начнет нести большие потери, после чего в атаку будут брошены свежие части. Затем он должен был перейти к набегам на тылы и коммуникации неприятеля, причиняя ему как можно больше беспокойства.
– Ты хочешь сказать, что действительно не собираешься уничтожить моих разведчиков вплоть до последнего человека, бросая их на майсирские окопы? – одобрительно усмехнулся Йонг. – Мне по душе твой план.
– Да на тебя мне наплевать, – огрызнулся я. – Просто слишком накладно обучать новых диверсантов.
– Ну наконец-то! – воскликнул Йонг. – Наконец-то у нашего верховного командования появилась первая искорка разума. Трепещи, весь мир! Скоро тебе настанет конец. Умар очнется от сна, Ирису достанет свою голову из задницы, а Сайонджи обретет новое воплощение в виде богини ягнят и цветов.
Я рассмеялся.
– Ты свободен.
Колдуны Чарского Братства сотворили свои заклинания. Если бы магию можно было увидеть глазами, наши позиции выглядели бы так, словно перед ними разожгли дымовые шашки; густые, непроницаемые тучи потянулись в сторону майсирцев, скрывая линию фронта от их чародеев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200