Скорее всего, ваш дядя посмотрит на наше оспаривание завещания как на вмешательство в волеизъявление вашего отца и его собственные полномочия как доверенного лица. Даже если мы выиграем в суде, на его усмотрение останется аннулирование нашей победы.Девушка спокойно выслушала адвоката — даже ресница не дрогнула. Через минуту на сказала:— Именно этого я и боялась.— Здесь есть еще одно положение, касающееся управления доверенной собственностью, — продолжал Мейсон. — Все оставлено на личное усмотрение вашего дяди, потому что ваш отец высоко оценил его рассудительность и здравый ум. В завещании и решении о распределении собственности говорится, что в случае смерти, неспособности или отказа доверенного лица продолжать управление собственностью весь траст-фонд безусловно переходит к вам.— Да, я знаю.— Поэтому имеется возможность поставить вашего дядю в такие условия, что он не сможет в дальнейшем действовать от вашего имени. Другими словами, каким-то образом оспорить его способность выступать в качестве доверенного лица — например, показать, что он смешивает траст-фонд со своими собственными счетами или что-то в этом роде. Это, конечно, только предположение, я просто упоминаю этот факт, потому что пока я не вижу другого плана кампании, открытого для нас.Она улыбнулась и со вздохом сказала:— Вы не знаете моего дядю, мистер Мейсон.— Что вы имеете в виду?— Я имею в виду, что мой дядя необычайно дотошен и осторожен, а также настолько упрям, что ничто на свете не может заставить его сойти с избранного пути или сделать то, что он не хочет делать. К тому же он полностью независим в экономическом отношении.В первый раз за все время разговора у нее в голосе послышались эмоции — какая-то доля горечи окрасила интонацию, хотя ее глаза и оставались спокойными.— У вас есть какие-нибудь предположения? — спросил Мейсон, внимательно наблюдая за ней.— Да. Я думаю, что кое-что можно сделать через Артура Кринстона.— Это кто такой? — поинтересовался Мейсон.— Артур Кринстон — партнер моего дяди. Они вместе занимаются бизнесом, покупают, продают, закладывают недвижимость, торгуют ценными бумагами. Артур Кринстон имеет на моего дядю больше влияния, чем кто-либо на свете.— Как он относится к вам? — спросил Мейсон.— Очень хорошо, — улыбнулась девушка.— А есть шанс, что Кринстону удастся уговорить вашего дядю отказаться от управления собственностью в качестве доверенного лица и передать вам весь траст-фонд?— Шанс всегда есть, — резким тоном ответила она, вставая. — Я попрошу мистера Кринстона встретиться с вами.— Завтра?— Сегодня вечером.Адвокат взглянул на часы.— Уже двадцать минут пятого. Я закрываю контору в пять. Конечно, я могу подождать несколько минут.— Он будет у вас без четверти пять.— Хотите позвонить от меня? — предложил адвокат.— В этом нет необходимости.— Что имел в виду Роберт Глиасон, когда заявил, что вас шантажируют? — резким тоном спросил Мейсон, когда она уже взялась за ручку двери.Девушка посмотрела на него огромными темными глазами.— Понятия не имею, — с безмятежным видом ответила Фрэн Челейн и вышла из кабинета, закрыв за собой дверь. 3 Артур Кринстон оказался сорокапятилетним, широкоплечим, приветливым мужчиной. Он широким шагом пересек кабинет Мейсона, протягивая руку, и громким голосом, в котором звучали сердечность и готовность помочь, заявил:— Очень рад познакомиться с вами, мистер Мейсон. Фрэн попросила меня немедленно ехать к вам, так что я бросил все дела и кинулся сюда.Перри Мейсон пожал руку Кринстону и осмотрел его внимательным, оценивающим взглядом.— Садитесь, — предложил адвокат.Артур Кринстон опустился в то же кресло, в котором сидела Фрэн Челейн, достал из кармана сигару, зажег спичку о подошву ботинка, прикурил и сквозь дым улыбнулся хозяину кабинета.— Очень хочет замуж, правда? — усмехнулся Кринстон.— Вы знаете об этом? — спросил Перри Мейсон.— Конечно, — воскликнул Артур Кринстон. — Я о Фрэн знаю все. Наверное, она в большей мере моя племянница, чем Эдварда. То есть я имею в виду, что мы с ней прекрасно ладим и понимаем друг друга.— Как вы считаете, можно чего-нибудь добиться, если поговорить с Эдвардом Нортоном?— Кому поговорить? — спросил Кринстон.— Вам, например, — предложил Мейсон.Посетитель покачал головой.— Нет. Только один человек может побеседовать с Нортоном и добиться каких-то результатов.— Кто?— Вы, — многозначительно ответил Кринстон.Выражение лица адвоката не изменилось, только в глазах появилось удивление.— Из того, что я уже слышал о мистере Нортоне, можно сделать вывод, что мое вмешательство приведет его в негодование.— Ни в коей мере. Эдвард Нортон — странный человек. Он не допускает, чтобы какие-либо чувства влияли на принятие им деловых решений. Он безжалостен и жесток. Он скорее будет склонен выслушать вас, говорящего только о деле и рассматривающего вопрос с правовой точки зрения, чем Фрэн или меня, где замешаны какие-то личные симпатии.— Простите, но это звучит нелогично, — заметил Мейсон.— Какое имеет значение то, как это звучит? — усмехнулся Кринстон. — И какое имеет значение, логично это или нет? Это факт. Просто у человека такой характер. Вам придется самому встретиться с Нортоном, чтобы все уяснить.Делла Стрит открыла дверь из приемной.— Звонит девушка, которая была у нас сегодня после обеда. Она хотела бы поговорить с тобой, — сообщила Делла.Мейсон кивнул и взял трубку.— Алло!Он услышал голос мисс Челейн на другом конце провода. Она говорила очень быстро.— Мистер Кринстон заходил к вам?— Да, он сейчас здесь.— Что он сказал?— Предлагает мне лично встретиться с вашим дядей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10