Потеря трех хитов означает, что тебя порезали весьма серьезно. – Он коснулся верхней пуговицы на рубашке. – Не взглянешь ли на шрамы?
– Как-нибудь в другой раз. – Андреа взмахом головы откинула с лица угольно-черные волосы. – Может быть. – Прядка зацепилась за ее чуть длинноватый, с легкой горбинкой нос, и девушка сдула ее. – А может, и нет.
– Любишь ты парней дергать.
– Ты не договорил фразы, но я знаю, какие слова ты пропустил. При мне можно говорить полностью.
– Там, откуда я родом, при слове «мать» всегда произносился эпитет, который я теперь пропускаю. – Сказано крепко, но неправда: Карл был нормальным парнем из пригородного среднего класса. – И дома меня всегда учили, чтобы следил за своим языком – при женщинах. – Если мытье рта хозяйственным мылом можно назвать учением. Наверное, можно. – Но вернемся к теме. Это все лишь выдумка, игра. Никакой боли, никакого вреда. Во всяком случае, Барак вовсе не тот тип – он преступник, но не насильник. – Истинная правда, вот только к новому персонажу, набросать который помог ему док Дейтон, некоему Люцию из Пандатавэя, это ну никак не относилось, Люций был существом весьма неприятным. – Твоя беда в том, что ты считаешь возможным судить о том, чего не испытывала. Сколько раз в этом семестре я приглашал тебя к нам – десять? Двадцать?
Андреа покачала головой.
– Не надо выпрыгивать из окна, чтобы понять, что прыжок тебе не понравится.
– Пример некорректен. Если ты пробуешь участвовать в ролевой игре, и тебе не нравится, ты выходишь. Точка. Никаких шрамов – даже на психике. Что само по себе – удовольствие. – Карл пожал плечами. – А кроме всего прочего, это полезно. Можно дать выход агрессии, не принося никому вреда. Ни себе, ни другим.
– Прекрати говорить как студент-психолог. Ты ведь учишься на актера?
– Я и на психолога учился…
– …и на науковеда. Прибавь сюда американскую литературу, технику, философию, социологию… я что-нибудь упустила?
– Вводный курс юриспруденции. И такой же – медицины. Но это давно, на первом курсе. Ты к чему клонишь?
– Ты дилетант, Карл. Все эти ролевые игры – всего лишь твое очередное временное увлечение. Помнишь прошлый год? Тогда был бридж. Целый семестр от тебя только и можно было услышать, что про схватки, переводы и тому подобное.
– Взятки, а не схватки. – Карл запустил два пальца в нагрудный карман, выудил сигарету и прикурил от новенькой сверкающей зажигалки. Какой-то миг он смотрел на пламя, потом щелкнул крышкой. Почему бы и не полюбоваться, пока можно – все равно он скоро ее потеряет. Карл совершенно не умел хранить вещи. Эта зажигалка была третьей, которую он купил с начала семестра. – В бридж я по-прежнему играю, – сообщил он, выпуская облако дыма. – Просто заниматься играми мне интереснее – по крайней мере с этой компанией. Порой… – Он не договорил.
– Да?
– Порой, когда забываешь об игротехнике – бросании кубиков, собирании своего мешка, – кажется, что ты там. – Он закинул голову и улыбнулся. – И это нечто. Как по-твоему, часто ли мне удается – здесь – спасать принцесс или убивать драконов? – Карл глянул на запястье – без двенадцати семь. Он вскочил. – Ну, я побежал, а то и впрямь опоздаю. Увидимся позже?
Энди-Энди нахмурилась.
– Позже – это когда? В смысле – когда ты намерен вернуться?
– М-м-м… Наверное, около полуночи. Если хочешь, подожди меня в комнате отдыха, я тебе помогу разобрать «Зверобоя», хоть книжонка и ерундовая, по-моему. У Твена отлично изложено…
– Нет. – Андреа покачала головой. – Я бы с удовольствием, но завтра у меня зачет по астрономии. Если ты уверен, что мы вернемся до полуночи, я, так и быть, пойду с тобой. Если, конечно, приглашение еще в силе. – Она встала, взяла со спинки стула дутую желтую куртку и принялась одеваться.
– Ты же знаешь, что в силе.
Она вздохнула:
– Знаю. – Энди-Энди медленно покачала головой. – В том-то и дело… ладно, не важно. Так мы идем или нет?

В комнату №109 студенческого общежития Джеймс Майкл Финнеган прибыл первым – отчасти по привычке, но в основном – из гордости. Хотя его, разумеется, подождали бы. И только его, черт побери.
И не потому, что сейчас он был самым опытным игроком в компании. Дэйв Девидсон был лучшим из всех, пока не вышел в прошлом году, но никто и не думал ждать Дэйва и его персонажа, Эрика Золотой Грош, при его не столь уж редких опозданиях.
Джеймс Майкл поерзал в кресле, устраивая на коленях непослушные руки.
Да, его ждали бы, и не потому, что он такая уж приятная личность с большим чувством юмора и неизменной дружелюбной улыбкой. Этот маньяк Карл Куллинан всегда шутит удачнее, у деревенщины Уолтера Словотского улыбка, кажется, навеки поселилась на губах, а если чьим-то обществом и хотят наслаждаться, то это Дория. Но попробуй только опоздай кто-нибудь из них – его персонаж весь вечер пролежит больным. Вот на прошлой неделе Дория влетела всего через каких-то пять минут после начала, и даже Рикетти не стал обращать внимания на ее невнятные обещания и угрозы; док Дейтон, холодно взглянув на нее, заявил, что за опозданиями всегда кроется скрытая враждебность.
Он закружился в кресле и тихонько выругался.
Так, конечно, бывало не всегда. Однажды ему самому пришлось ждать, пока проедет фургон Службы помощи студентам (всю дорогу потом он наговаривал заклинания, чтобы превратить шофера в жабу – этакую маленькую, особо уродливую одноглазую жабку), а потом он упустил лифт и поздно выкатился из него на своем электрическом кресле на кафель холла первого этажа – и, разумеется, с опозданием въехал в комнату №109…
… Но никто ничего не сказал. Кроме «Привет, Джеймс», «Рад тебя видеть, Джеймс» и «Вступай в игру, Джеймс».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73