Не знаю. – Он пожал плечами. – Но если понадоблюсь, я рядом. – Он встал. – А сейчас – давай-ка приходи в себя. Нам нужно спуститься в Ландепорт, нанять корабль – и уматывать отсюда, чем скорее, тем лучше. Если тебя признают – будет худо. И, будто нам мало забот, – Барак произносит речи вместо того, чтобы драться, Аристобулус спорит по каждому поводу, Дория не может восстановить заклинаний… и я вот все жду, какую задачку задаст мне Андреа. Пока что она единственная, кто обошелся без этого. – Он протянул руку. – Так что без твоей помощи мне не обойтись.
Хаким сидел неподвижно, потом чуть заметно кивнул.
– Сделаю, что смогу. Только… не обещаю, что смогу много. – Он взялся за протянутую руку, и гном рывком поднял его на ноги.
– Добро пожаловать в реальность. – Ахира почувствовал, что улыбается. Чуть-чуть. – Давай скидывай свою одежку и влезай в Карлову. – И крикнул: – Эй, там – все готовы? Выступаем!

Аристобулус, вспотевший в своих одеждах, наклонился и поставил рюкзак на прокаленное дерево пирса. Нет никакой нужды держать мешок на спине, пока Ахира и Хаким торгуются с Аваиром Ганнесом, капитаном «Гордости Ганнеса». Торг, судя по всему, затянется, а у мага от тяжести рюкзака уже спину сводит.
Он потер кулаком лопатку и прикрыл глаза, постаравшись отрешиться от монотонного спора торгашей насчет оплаты перевоза, воплей чаек над головой и мерзостной вони тухлой рыбы.
Закрыв глаза, он видел облекающую его могучую багряную ауру, что согревала его, – и ему это, несмотря на полуденный зной, было приятно. Он поднял ладони к лицу, пошевелил пальцами, радуясь алым контурам незримой руки.
Это была, конечно же, магия. И означала она, что все в порядке. А еще она означала могущество – то, чего Лу Рикетти всегда желал, но чего никогда не имел.
Сбоку мерцал еще один источник силы, но куда более слабый. Андреа. Девочке до него – как до Луны. Потому ли это, что ее персонаж создавался позже – и просто не достиг еще нужного уровня? Или потому, что она никогда не жаждала этого так страстно, как он?
Маг пожал плечами. Не все ли равно? Главное – что Дейтон его спас. Жизнь обрекла Лу Рикетти на судьбу незаметного маленького человека; в лучшем случае – второстепенного строителя в век, когда ничего выдающегося уже не построить. Нет более нужды в грандиозных мостах, что соединяли бы берега могучих рек – да и рек-то таких почти не осталось; будущее строительства в Америке – в компьютерах, скучной возне со всякими схемами и диаграммами; не созидание, не сотворение чудес.
А если нельзя творить чудеса из камня и стали, все, что остается – мечтать о настоящих чудесах. Все, что оставалось ему…
Он мысленно перебрал оставшиеся заклинания, удостоверился, что все они точны и любое может быть использовано, как только понадобится. Не то чтобы в этом была необходимость; неточное заклинание не пульсировало бы у него в мозгу, не билось бы там, днем и ночью требуя выхода – у него словно постоянно щекотало в носу, притом что чихать было нельзя. Но он мог пережить это – запросто, в обмен на могущество.
Он смог пережить даже смерть лучшего друга. Единственного друга. Возможно, он должен был скорбеть по Джейсону; возможно, Лу Рикетти ушел бы в воспоминания о дружбе с Джейсоном, черпая оттуда радость и боль, сожалея, что Джейсона нет.
Но он не мог скорбеть. Не мог – ибо сила окутывала и согревала его. Смерть лишенного ее человека была не важна. Куда более важной была утрата книг – вот о них он воистину скорбел. Возможно, это не делает мне чести. Если и так – быть посему. Он…
– Ты не уснул? – Андреа легонько тряхнула его. Он раздраженно открыл глаза – и солнце тут же поглотило теплый поток его силы.
– Нет.
– Ахира велел следить – не появятся ли представители власти. Солдаты, которых послали за Хакимом, ведь не вернулись, так что местные могут его разыскивать. Если они что заподозрят – не поздоровится нам всем.
– Так уж и быть.
Хоть Аристобулус и не понимал, почему именно он должен быть наблюдателем, но, может, на корабле происходит что-нибудь интересное? Не спуская глаз с заполонившей порт толпы, он поближе придвинулся к Хакиму, ведущему торг с капитаном. Аваир Ганнес барабанил пальцами ног по дереву, загрубелые мозоли брякали, как кости.
– Ладно, думайте сами. Мне без разницы. Я получу пять, а может, и шесть золотых, если возьму не вас, а доброго ландесского винца. – Слова волнами перекатывались у него во рту. Тяжелые плечи обтягивала пропитанная потом и подпоясанная веревкой моряцкая туника. Она доходила до середины бедер; ниже взгляду открывались колонноподобные ноги.
Хаким улыбнулся, изогнув бровь.
– От нас тоже может быть выгода.
Ганнес кивнул.
– Что да, то да. – Он вздохнул. – Есть у меня болячка, есть – как у большинства мужиков в мои годы. В Пандатавэе ее, конечно, вылечат, да сдерут целое состояние. Возможно, больше, чем будет мне стоить ваш переезд, учитывая все обстоятельства. Но – только возможно.
Болячка? А выглядит совершенно здоровым…
– Я не это имел в виду. – Хаким показал на матросов: те сновали по палубе, проверяли канаты, крепили груз и время от время бросали исподтишка взгляды на Андреа и Дорию. – Я тут посмотрел, как они проверяют луки и стрелы. На борту всего несколько безоружных. Вы боитесь пиратов, так?
– Не боимся. Обычная предосторожность. Я хожу по Киррику вот уже сорок лет – почитай, с самого детства. А с пиратами сталкивался всего раз семь-восемь. – Он усмехнулся – хоть и не все зубы в этой улыбке были целы, ничего хорошего она не сулила. – И в те разы я смог постоять за себя. – Он мотнул головой, и его похожая на длинный свиной хвостик косица змеей хлестнула его по спине.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73