ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Особенно любезно он встретил Иванчука.
«Экая противная фигура, – подумал Штааль. – Так и хочется в морду дать… И никто, кроме актёров, не говорит „ба“!»
Иванчук фамильярно охватил талию инспектора и отвёл его к сцене.
– Вы, батюшка, как, Настенькой довольны? – спросил он вполголоса.
– Степановой? – переспросил инспектор. – Старательная девица. Она нынче в хоре нимф.
– Да, я знаю. Правда, отличнейший талант?
– Ничего, ничего.
– Только ход ей давайте… А зефиры к ней не пристают?
– Попробовали бы приставать! С зефирами разговор короткий. Будьте совершенно спокойны.
– Ну, спасибо, – сказал Иванчук, горячо пожимая ему руку. – Граф Пётр Алексеевич очень доволен вашей труппой.
– Стараюсь, как могу. Просто жалость, что у нас на русские спектакли так смотрят… Ей-Богу, играем не хуже французов.
– Она где сейчас, Настенька? В большой фигурантской? Так я туда пройду?
– Другим не разрешил бы, а вам… Только к нимфам, пожалуйста, не заходите. Не от меня учинено запрещенье. Велите служительнице вызвать.
Иванчук кивнул головой, поднялся, немного волнуясь, по лестнице к фигурантской и приказал вызвать Анастасию Степанову. Через минуту в дверях общей уборной появилась с испуганным видом Настенька в костюме нимфы. За ней показались сквозь полуоткрытую дверь две женские головы и скрылись. Послышался смех.
– Ах, это вы? – сказала Настенька, улыбаясь и прислушиваясь к тому, что говорилось в уборной.
– Ты, а не вы, – поправил Иванчук, восторженно на неё глядя. – Я привёз тебе конфет.
– Ну, зачем вы это? Благодарствуйте…
Иванчук вынул из кармана маленькую плоскую коробочку.
– Нарочно взял маленькую, незачем, чтоб болтали. Самые лучшие конфеты, по полтора рубли фунт.
Иванчук знал, что так говорить не следует, но не мог удержаться: с Настенькой ему хотелось разговаривать иначе, чем со всеми.
– Благодарствуйте, зачем вы, право, тратитесь? Это лишнее…
– Без благодарения: для тебя нет лишнего, Настенька.
Она засмеялась.
– Ты и не знаешь, какой я тебе готовлю сюрприз. Нет, нет, не скажу. А вот только что я говорил с инспектором. Он так полагает, что у тебя немалый талант. Увидишь, я тебе устрою карьер. Только слушайся меня во всём.
– Да я и так слушаюсь.
Иванчук оглянулся и быстро поцеловал Настеньку в губы.
– Ты знаешь, Штааль здесь, в театре. Ведь ни-ни, правда? – спросил он, краснея (что с ним бывало редко). – А, ни-ни?
Она вспыхнула:
– Мне всё одно… Только вы идите, очень инспектор строгий.
– Так я после репетовки за тобой зайду.
– И то заходите, спасибо.
– Заходи, а не заходите.
Иванчук радостно простился с Настенькой и вернулся к сцене. Там движение усилилось. Слуги поспешно тащили рамы и сдвигали декорации. Волшебные чертоги Амура уже были почти готовы. Поддуги очень плохо изображали звёздное небо. Работа кипела. Напряжение передавалось и зрителям, которые взошли на сцену и уселись на стульях по её краям в ожидании начала репетиции. В конце тёмного зрительного зала блеснул слабый свет. Дверь открылась, из коридора вошла дама в сопровождении лакея и поспешно направилась к сцене. Когда она поравнялась с паркетом, Штааль и Иванчук одновременно узнали Лопухину. Штааль поклонился, Иванчук мимо суфлёра бойко сбежал со сцены в зал и остановился с Екатериной Николаевной.
– Пренсесс, – сказал он, целуя ей руку. – Вы, в храме Мельпомены?
– Да, да, правда, Мельпомены… Я не помешаю?
– Ради Бога! Вы, можете ли вы помешать? – воскликнул Иванчук, подражая Палену. – Садитесь где вам будет угодно, пренсесс, где вам только будет угодно! – говорил он, точно был в театре хозяином.
– Здесь что сейчас?
– Сейчас начнётся репетовка. «Радость душеньки», вы как раз, пренсесс…
– Ах, это русская труппа, – протянула, щурясь на сцену, Лопухина. – А я к дивной Шевалье…
Она вдруг вскрикнула, узнав Штааля, и радостно закивала головой.
– Это тот ваш товарищ, я его знаю. Он такой милый. Позовите его…
Де Бальмен, стоявший рядом с Штаалем, толкнул его локтем. Штааль встал словно нехотя и медленно спустился в зал, искоса взглянув на озадаченного Иванчука.
– Вы, конечно, меня не узнаёте? – с томной улыбкой сказала Лопухина. В голосе её послышались тёплые грудные ноты. – Ну да, конечно, не узнаёте…
– Помилуйте, – ответил Штааль, досадуя, что не придумал более блестящего ответа.
– Не помилую, – сказала Екатерина Николаевна с ударением на слове н е. – Я вас н е помилую, молодой человек.
Иванчук отошёл очень недовольный. Лопухина быстро приблизила лицо к Штаалю.
– Я сегодня безобразна, правда? Правда, у меня ужасный вид?
– Что вы, помилуйте, – опять сказал Штааль и покраснел.
– Нет, я знаю. У меня голова болит, это оттого…
– Зачем же вы пришли в театр, если у вас голова болит? – спросил Штааль грубоватым тоном.
Лопухина слабо засмеялась:
– Parfait, parfait… Нет, он очарователен. «Зачем вы пришли в театр?..» Я должна видеть прелестную Шевалье, вот зачем, молодой человек. Ах, она такая прелестная. Проводите меня к ней, да, да?
– С удовольствием, – поспешно сказал Штааль. – С моим удовольствием. Ежели только она уже прибыла… Её уборная там, мы можем пройти коридором.
– Да, да, коридором. Дайте мне руку… Останься здесь, Степан… Ах, она такая прелестная, Шевалье. Ведь, правда, вы не видали женщины лучше? Сознайтесь…
Она терпеть не могла госпожу Шевалье и постоянно её превозносила по каким-то сложным соображениям.
– Сознаюсь.
– Ах, она обольсти… Вот только фигура у ней нехороша… И плечи… Неужто вы никого не видали лучше? Боже, какой вы молодой! И как вас легко провести! Ведь, правда, вы в неё влюблены?
Она опять слабо засмеялась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279
«Экая противная фигура, – подумал Штааль. – Так и хочется в морду дать… И никто, кроме актёров, не говорит „ба“!»
Иванчук фамильярно охватил талию инспектора и отвёл его к сцене.
– Вы, батюшка, как, Настенькой довольны? – спросил он вполголоса.
– Степановой? – переспросил инспектор. – Старательная девица. Она нынче в хоре нимф.
– Да, я знаю. Правда, отличнейший талант?
– Ничего, ничего.
– Только ход ей давайте… А зефиры к ней не пристают?
– Попробовали бы приставать! С зефирами разговор короткий. Будьте совершенно спокойны.
– Ну, спасибо, – сказал Иванчук, горячо пожимая ему руку. – Граф Пётр Алексеевич очень доволен вашей труппой.
– Стараюсь, как могу. Просто жалость, что у нас на русские спектакли так смотрят… Ей-Богу, играем не хуже французов.
– Она где сейчас, Настенька? В большой фигурантской? Так я туда пройду?
– Другим не разрешил бы, а вам… Только к нимфам, пожалуйста, не заходите. Не от меня учинено запрещенье. Велите служительнице вызвать.
Иванчук кивнул головой, поднялся, немного волнуясь, по лестнице к фигурантской и приказал вызвать Анастасию Степанову. Через минуту в дверях общей уборной появилась с испуганным видом Настенька в костюме нимфы. За ней показались сквозь полуоткрытую дверь две женские головы и скрылись. Послышался смех.
– Ах, это вы? – сказала Настенька, улыбаясь и прислушиваясь к тому, что говорилось в уборной.
– Ты, а не вы, – поправил Иванчук, восторженно на неё глядя. – Я привёз тебе конфет.
– Ну, зачем вы это? Благодарствуйте…
Иванчук вынул из кармана маленькую плоскую коробочку.
– Нарочно взял маленькую, незачем, чтоб болтали. Самые лучшие конфеты, по полтора рубли фунт.
Иванчук знал, что так говорить не следует, но не мог удержаться: с Настенькой ему хотелось разговаривать иначе, чем со всеми.
– Благодарствуйте, зачем вы, право, тратитесь? Это лишнее…
– Без благодарения: для тебя нет лишнего, Настенька.
Она засмеялась.
– Ты и не знаешь, какой я тебе готовлю сюрприз. Нет, нет, не скажу. А вот только что я говорил с инспектором. Он так полагает, что у тебя немалый талант. Увидишь, я тебе устрою карьер. Только слушайся меня во всём.
– Да я и так слушаюсь.
Иванчук оглянулся и быстро поцеловал Настеньку в губы.
– Ты знаешь, Штааль здесь, в театре. Ведь ни-ни, правда? – спросил он, краснея (что с ним бывало редко). – А, ни-ни?
Она вспыхнула:
– Мне всё одно… Только вы идите, очень инспектор строгий.
– Так я после репетовки за тобой зайду.
– И то заходите, спасибо.
– Заходи, а не заходите.
Иванчук радостно простился с Настенькой и вернулся к сцене. Там движение усилилось. Слуги поспешно тащили рамы и сдвигали декорации. Волшебные чертоги Амура уже были почти готовы. Поддуги очень плохо изображали звёздное небо. Работа кипела. Напряжение передавалось и зрителям, которые взошли на сцену и уселись на стульях по её краям в ожидании начала репетиции. В конце тёмного зрительного зала блеснул слабый свет. Дверь открылась, из коридора вошла дама в сопровождении лакея и поспешно направилась к сцене. Когда она поравнялась с паркетом, Штааль и Иванчук одновременно узнали Лопухину. Штааль поклонился, Иванчук мимо суфлёра бойко сбежал со сцены в зал и остановился с Екатериной Николаевной.
– Пренсесс, – сказал он, целуя ей руку. – Вы, в храме Мельпомены?
– Да, да, правда, Мельпомены… Я не помешаю?
– Ради Бога! Вы, можете ли вы помешать? – воскликнул Иванчук, подражая Палену. – Садитесь где вам будет угодно, пренсесс, где вам только будет угодно! – говорил он, точно был в театре хозяином.
– Здесь что сейчас?
– Сейчас начнётся репетовка. «Радость душеньки», вы как раз, пренсесс…
– Ах, это русская труппа, – протянула, щурясь на сцену, Лопухина. – А я к дивной Шевалье…
Она вдруг вскрикнула, узнав Штааля, и радостно закивала головой.
– Это тот ваш товарищ, я его знаю. Он такой милый. Позовите его…
Де Бальмен, стоявший рядом с Штаалем, толкнул его локтем. Штааль встал словно нехотя и медленно спустился в зал, искоса взглянув на озадаченного Иванчука.
– Вы, конечно, меня не узнаёте? – с томной улыбкой сказала Лопухина. В голосе её послышались тёплые грудные ноты. – Ну да, конечно, не узнаёте…
– Помилуйте, – ответил Штааль, досадуя, что не придумал более блестящего ответа.
– Не помилую, – сказала Екатерина Николаевна с ударением на слове н е. – Я вас н е помилую, молодой человек.
Иванчук отошёл очень недовольный. Лопухина быстро приблизила лицо к Штаалю.
– Я сегодня безобразна, правда? Правда, у меня ужасный вид?
– Что вы, помилуйте, – опять сказал Штааль и покраснел.
– Нет, я знаю. У меня голова болит, это оттого…
– Зачем же вы пришли в театр, если у вас голова болит? – спросил Штааль грубоватым тоном.
Лопухина слабо засмеялась:
– Parfait, parfait… Нет, он очарователен. «Зачем вы пришли в театр?..» Я должна видеть прелестную Шевалье, вот зачем, молодой человек. Ах, она такая прелестная. Проводите меня к ней, да, да?
– С удовольствием, – поспешно сказал Штааль. – С моим удовольствием. Ежели только она уже прибыла… Её уборная там, мы можем пройти коридором.
– Да, да, коридором. Дайте мне руку… Останься здесь, Степан… Ах, она такая прелестная, Шевалье. Ведь, правда, вы не видали женщины лучше? Сознайтесь…
Она терпеть не могла госпожу Шевалье и постоянно её превозносила по каким-то сложным соображениям.
– Сознаюсь.
– Ах, она обольсти… Вот только фигура у ней нехороша… И плечи… Неужто вы никого не видали лучше? Боже, какой вы молодой! И как вас легко провести! Ведь, правда, вы в неё влюблены?
Она опять слабо засмеялась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279