— У меня ранчо к югу отсюда, клеймо «Джей Си». Если будете в наших краях, заезжайте в гости.Боудри взглянул на Эми.— Может, заеду. Но сейчас я хочу попробовать работу шерифа.— Не делайте этого. У нас шерифы долго не живут. Эрланджер их не любит.— Кто такой Эрланджер?— Управляющий у Бонелли. Он и этот уголовник Хэнк Кордова житья людям не дают.— А как насчет Уайли Мартина?Выражение лица Чепина изменилось.— Садись в шарабан, дорогая. Пора ехать домой.Боудри встретился взглядом с Эми. Мгновение она испытующе смотрела ему в глаза, затем мягко сказала:— Не задавайте этого вопроса. В нем кроется беда.— У меня для него весточка.— Забудьте об этом. В Альмагре ответа вам не будет.— Я заеду к вам. Может, нам следует поговорить.Ее глаза смягчились и потеплели, в них даже появилось любопытство.— Может, и следует, — сказала она. — Пожалуйста, приезжайте.Он пересек улицу и вошел в салун. За столом у стены трое играли в карты. У одного из них было узкое, скуластое лицо с тонкими, тщательно подстриженными белокурыми усами. У него были серые глаза и твердый, оценивающий взгляд, когда он смотрел на вошедшего Боудри. Другим был бородач, который недавно размахивал револьвером на крыльце.Вслед за Чиком в салун вошли и расположились рядом с ним трое мужчин. Самый рослый из них заговорил, сразу же дав понять Боудри, кто из них кто.— Приведи мне Чепина, Джефф. Приведи его сюда.— По-моему, он только что уехал, — ответил другой — жилистый смуглый человек, но не тот, к кому обращались. — Я видел, как он уезжал на своем шарабане.— Тогда догони его и приведи обратно, понравится ему это или нет!Рослый мужчина — наверняка Бонелли. У него было твердое, словно из полированного дерева, лицо, яркие глаза и суровый взгляд.Эрланджер вышел, и Боудри облокотился о стойку. В зеркале он поймал жесткий вопросительный взгляд Бонелли. Атмосфера в комнате наэлектризовалась, словно вот-вот что-то должно было случиться.Один из играющих в карты обменял свои фишки на деньги и тихо вышел. Бородач перекинулся быстрым взглядом с Боннели. Человек с серыми глазами перемешал гибкими пальцами карты, а затем закурил тонкую, длинную сигарету.— Кто мэр этого города? — В тишине комнаты вопрос Боудри прозвучал неожиданно громко.Бонелли посмотрел на него как бы в раздражении, но не ответил.Кордова посмотрел на Чика.— Что тебе надо от мэра? — спросил он.— Я слышал, городу нужен шериф. Я ищу работу.Человек с серыми глазами вынул изо рта сигарету, посмотрел на нее, потом на Боудри. Похоже, ситуация его развлекала.Бонелли резко обернулся и оглядел Боудри с ног до головы. Глаза его сузились. Чик стоял спиной к бару, облокотившись на стойку локтями. Он уверенно и спокойно смотрел Бонелли в лицо.— Тебе лучше двигать дальше, — сказал Кордова. — Эта должность может оставаться вакантной.— У других может быть иное мнение. Совсем недавно я видел, как застрелили человека. В городе нельзя носить оружие. Можно попасть в невинных людей.— Уж не ты ли его отберешь? — с презрением провозгласил Кордова.— Я бы попросил людей оставлять оружие, когда они въезжают в город. А если они не согласятся, то мне пришлось бы отбирать его. В каждом городе есть честные жители, и в большинстве своем они предпочитают тишину и спокойствие.Перед салуном громко протрещал и остановился шарабан, затем двери распахнулись, и вошел Чепин. Он был бледен, но в глазах его сверкала злость. Эрланджер шел за ним по пятам.— Что это значит, Бонелли? — потребовал Чепин.— Это значит, что я выкупаю твое ранчо, Чепин. Я предлагаю пять тысяч долларов за землю и скот.— Пять тысяч? — удивленно спросил Чепин. — Ранчо стоит пятьдесят, если не больше. Я не продаю.— Конечно, продаешь. — Бонелли наслаждался собой. — Мои ребята обнаружили переклейменный скот. Мое клеймо сменено на твое. Ты ведь знаешь, мы вешаем скотокрадов.— Я в своей жизни никогда не украл! — Ярость Чепина не мешала ему говорить с осторожностью. — Это все подстроено, Бонелли. Вы пытаетесь вынудить меня продать ранчо.— Ты хочешь сказать, что я вру? — мягко произнес Бонелли. Он отошел от бара. Его намерения были очевидны.Чепин знал, что будет приговорен к смерти, если скажет сейчас неверное слово. Он был смелый, но не безрассудно смелый, и к тому же в шарабане его ждала дочь.— Я не хочу сказать, что вы лжете. Но я не продаю ранчо.— Рейми тоже говорил, что не продает ранчо. Помнишь?— Послушайте, Бонелли. Я не трогаю вас. Оставьте меня в покое.Человек с серыми глазами перешел к бару. Он поймал взгляд Чика, вынул из кармана какую-то вещицу и послал ее по стойке так, что она скользнула в сторону Боудри. Чик накрыл ее левой рукой. Никто из людей Бонелли этого не заметил: все их внимание сосредоточилось на Чепине, которого они явно собирались убить. Чик Боудри прикрепил значок шерифа к жилетке, затем засунул большой палец левой руки в карман рубашки, а ладонью прикрыл значок.— Вам не нужно продавать ранчо, если вы не хотите, Джед. — Он говорил спокойным голосом. — Что же касается обвинения в скотокрадстве, Бонелли, то его нужно доказать.Бонелли раздраженно повернулся:— Не суйся не в свое дело!— Это мое дело, Бонелли. — Чик не отрываясь смотрел на Эрланджера. — Садитесь в свой шарабан и поезжайте домой, Чепин. Бонелли больше не будет беспокоить людей. Он не такая уж большая лягушка в этом болоте. Он только кажется большим, потому что спала вода. Поезжайте домой.— Я тебя предупредил, — сказал Бонелли. — Не суйся не в свое дело!Боудри опустил левую руку, приоткрыв значок шерифа.— Я в игре, Бонелли. Карты сданы.К нему двинулся Эрланджер.— Не люблю шерифов! Не люблю закон!— Бонелли!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47