Хотя у него всегда были задатки к праведности, именно так Дмитрий его чувствовал с самого начала их совместной деятельности на ниве криминала. И другие это чувствовали, поэтому все и начинают вокруг него вращаться, как планеты, где бы он не появился. Только тогда, после смерти Коса, Фила и Пчелы он сам не свой стал от потрясения, то есть, - перестал быть собой.
- Ладно, приехали, - сказал Шмидт. - В смысле, выходим...
Они остановились у подъезда дома Холмогоровых. Космос Космосович не захотел слезать с коленей Белова, тот взял его на руки, вышел из машины, одной рукой помог выбраться Людочке и захлопнул дверцу. С другой стороны к ним подошел Шмидт.
Крест у малыша пришлось отобрать и отдать матери - во избежание. Поэтому парень ныл всю дорогу наверх: и в лифте, и на лестничной площадке. Успокоился он, только когда Белов научил его звонить в дверь^Космос-юниор очень быстро освоил это искусство и не отпускал кнопку, пока дверь не открылась и на пороге не возникла испуганная сиделка: звонок был старый и мощный, еще советских времен. Увидев гостей, которых ждала, она успокоилась и пригласила их в дом.
Саша опустил Космоса на пол и, придерживая за воротник курточки, повел в гостиную. Шмидт и Люда последовали за ним. Малыш ковылял не очень уверенно, то и дело норовя упасть.
Шагая позади Белова, Людочка с гордостью сказала:
- Он у меня рано пошел, в восемь месяцев!
Они остановились в гостиной. Юрий Ростиславович сидел в инвалидном кресле с безразличным видом. Голова у него был опущена, ноги прикрыты желтым пледом с коричневыми верблюдами и черной арабской вязью. На вошедших он не обратил ни малейшего внимания.
Саша снял с парня куртку и отпустил его в свободное плавание. А потом обернулся к Людочке, чтобы узнать узнать, не возражает ли она против этого. Та смотрела на Юрия Ростиславовича и молча плакала. Мрачный Шмидт обнял ее за плечи, прижал к себе... Некоторое время все трое стояли перед несчастным стариком, не зная, что делать.
- Он далеко отсюда, - пояснила подошедшая сиделка.
Маленький Космос встал на четвереньки и, быстро-быстро перебирая руками и ногами, пополз по паркету к старинному трюмо у стены... Держась за него одной рукой, встал, а второй принялся сметать все, что было на нем.
На пол полетели французские духи в граненом хрустале, лак для ногтей, кремы, тени, пудра, шпильки, расчески, шкатулки и прочая дребедень, принадлежавшая Надежде Федоровне. Все это, такое яркое, разноцветное, красивое со стуком падало, катилось, прыгало по полу, приводя мальчишку в неимоверный восторг. Забыв обо всем на свете, он заливался счастливым смехом.
Сиделка с испуганным криком бросилась к малышу, как наседка к цыпленку, чтобы прекратить это безобразие, отшлепать, наказать распоясавшегося хулигана, но улыбающийся Белов успел перехватить ее в полете:
- Молодец, Кос Косович, так держать, - одобрительно сказал он мальчугану. - Мужикам это все ни к чему, правда, Шмидт? У нас другие игрушки!
Юрий Ростиславович, до сих пор сидевший с отсутствующим видом, опустив подбородок на грудь, поднял голову и спросил:
- Саша?..
XLV
Первые дни декабря ничем не напоминали о том, что еще месяц назад улица Гуриевича была покрыта тонким слоем пожелтевших тополиных листьев. Теперь все вокруг было белым-бело от свежевыпавшего Снега, чистого, пахнущего свежестью, как стиральйый порошок "Уайт". Только на месте взорванного дома, где все еще копошились рабочие и сновали туда-сюда грузовики, была видна серая от цементной пыли земля. От горы щебня, плит и арматуры почти ничего не осталось, а в длинном ряду одинаковых панельных домов появилась щербина, похожая на выбитый зуб.
Саша с силой подвел лопату под горстку снега и толкнул ее вперед, освобождая от белой присыпки очередной кусочек асфальта. Физическая работа доставляла ему удовольствие, и он думал о том, что нет ничего лучше, чем вот так каждый день алюминиевой лопатой сгребать снег и формировать из него высокие сугробы, или махать желтой импортной метлой из пластика, с удобным зеленым черенком, сгребая в кучи душистые прелые листья.
И ни забот, ни хлопот, все ясно и понятно, границы территории тебе указаны свыше, обозначены сверху, а сделал дело - гуляй смело! И главное, ты родную землю очищаешь от скверны, от мусора и окурков, которыми ее загаживают и московские туземцы, и гости столицы. И результаты работы сразу видны - налицо замкнутый цикл...
В конце улицы, там, где заканчивался длинный ряд белых панельных домов, показалась знакомая белая "пятерка", шум работающего движка становился все громче.
Белов приставил лопату к ближайшей лавочке и поправил темно-зеленую бейсболку - в ней все-таки стало холодновато по нынешней погоде, тем более, что волосы у него еще не отросли.
Его синие джинсы снизу немного были припорошены снегом, как и зеленая альпинистская ветровка. Белову пришлось слегка отряхнуться.
- Ну что, Александр Николаевич, на сегодня хватит? - спросил его подошедший дворник, у которого Саша позаимствовал лопату минут десять назад.
Он очень уважал этого жильца его дома, который всегда с ним здоровался и сетовал на грязь вокруг и неаккуратность соседей.
Белов молча кивнул. В ту же секунду белая "пятерка" резко тормознула рядом, раздавив правым колесом кучку снежного праха - результат праведных трудов Саши. Правая передняя дверца машины приоткрылась, из нее высунул голову Витек.
- Ну что, капитан Блад, взовьем Веселый Роджер? - крикнул он, радостно щерясь...
- Сначала постирай его вместе со своей тельняшкой, - буркнул Саша, садясь на место штурмана, - оба пованивают...
ЭПИЛОГ
Темно-серая от грязи "пятерка" мчалась по мокрой от снега трассе в сторону Ростова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73