И тогда пришельцы развернули нейрохирургический бокс, сделали
молодому ученому лазерную терапию черепа и вошли в его мозг с помощью
сканера, применявшегося для лечения пациентов с обширным поражением
мозга. Вряд ли разработчики медицинской аппаратуры предполагали, что
их идеи, спасшие жизни миллионам людей, могут быть использованы как
средства казни или оружие.
Спустя минуту после подключения сканера к мозгу Анатолия террористы
знали все, что им было нужно для запуска хроноускорителя. Еще через
несколько минут начался "разгон" хронобура. Эксперимент, которого
ждали десятки знаменитых ученых, сотни инженеров и тысячи людей на
всем земном шаре, начался на шесть часов раньше, чем было запланировано,
и не в расчетном режиме.
Катастрофа произошла через две минуты после включения хроноускорителя-Ствола,
проколовшего время в прошлое на миллиарды лет.
Автоматические видеокамеры высотной капсулы метеопатруля, обозревавшие
просторы европейской тайги, включились именно в тот момент, когда
двухкилометровая башня хроноквантового ускорителя внезапно вспыхнула
голубым мигающим светом, с ее вершины сорвалась в небо исполинская
голубая молния, вздрогнула земля, чудовищный вихрь ударил во все стороны
от стен башни, вырывая с корнем сотни и тысячи деревьев. На крыше
башни набухла опухоль голубого сияния, пролилась по стенам на землю,
как вода через край стакана, и покатился по лесу кольцевой вал голубого
пламени, оставляя за собой спекшуюся от жара лесную почву...
Булькающий гул, грохот и невероятный свистящий вой раскатились по
холмам и равнинам на многие десятки километров, будя спящих, вызывая
у бодрствующих недоумение и тревогу...
Здание лаборатории времени возле башни ускорителя уцелело, но выглядело
странно - будто стены покрыли белой светящейся краской, зато
провалы окон в них стали черными. Башня перестала светиться, потемнела,
вершина ее потеряла плотность, превратилась в зыбкий дрожащий столб,
исчезающий на высоте двух с половиной километров.
Гул стих, и на ночную землю, в уцелевшие леса, пришла пощелкивающая
кастаньетами неестественная тишина...

ГЛАВА 3

Вездеход выгрузил их на лесной поляне, краем выходившей на покинутую
деревню с необычайным названием Скрабовка. В деревне уцелело всего
несколько домиков, крытых соломой, серой от непогод и времени. Веяло
от них запустением и старостью, неприкрытой крестьянской бедностью
начала века, хотя водитель вездехода, местный старожил, рассказывал,
что деревня покинута недавно, года четыре назад. Когда-то через нее
тянулся Дятьковский тракт, обходивший болото и приток Ветьмы Пожну,
но потом болото пересохло, через Пожну построили мост, тракт опустел,
а когда люди, соблазненные благами цивилизации, перебрались в райцентр,
деревня захирела и умерла совсем.
- Не скучайте, - сказал белобрысый, словно в соломенном
парике, водитель. - Через пару дней доставлю остальное ваше барахло.
Ну, ни пуха...
Вездеход взревел по-бычьи, всплыл над землей, почти касаясь травы
резиновыми бортиками воздушной подушки, и, ускоряя ход, пополз по
дороге. Тугая воздушная волна пригнула траву, сдула пыль с поросшего
подорожником и снытью тракта и сорвала с головы Рузаева берет.
Когда вездеход скрылся за деревьями, Сурен Гаспарян, одетый как на
прием в посольстве, поставил на землю рюкзак, сел на него верхом и
хмыкнул:
- Барахло! Слышали, как он о нашей аппаратуре?
- Кстати, - хладнокровно сказал Рузаев, подбирая и надевая
берет, - в этом рюкзаке вся наша оптика.
- Правда? - удивился Гаспарян, продолжая сидеть.- То-то
я чувствую своим седалищем что-то твердое...
Был он человеком, склонным к сдержанной насмешливости, и привыкнуть
к его манере поведения удавалось не всем.
- А чуете, как здесь тихо? - сказал третий участник экспертной
группы, высокий жилистый Иван Костров. - Благодать-то какая,
эксперты! Соскучился я по лесной тишине.
- Да и я тоже, - признался Гаспарян. - Давненько нас
не посылали в поиск. Только птиц здесь почему-то не слышно. Нас испугались,
что ли?
Костров окинул взглядом груду снаряжения.
- С чего начнем? Может, сразу пойдем к месту происшествия?
Гаспарян в раздумье покачал головой.
- Сначала поставим палатку, наведем порядок.
- У меня идея. - Рузаев посмотрел на низкое солнце. -
Выберем одну из хат, и дело с концом.
- Ну уж нет, палатка лучше, - возразил Гаспарян. -
Лично я не люблю спать с клопами и тараканами.
- Какие там клопы-тараканы! - махнул рукой
Костров. - В домах уже четыре года никто не живет, насекомые
давно сбежали. А вот сырости там хватает.
Через час они поставили две палатки: одну, четырехместную,
для себя, другую для груза, который состоял из хрупкой аппаратуры
и продовольствия.
- Теперь так. - Гаспарян поправил свою модную и
строгую джинсовую двойку: сизо-синюю куртку с эмблемой "Вязники",
расшитую бахромой и серебряной нитью, и такие же брюки. - Мы
с Иваном пройдемся по лесу, а ты подежуришь в лагере, - обратился
он к Рузаеву. - Все равно будешь битый час тупо смотреть в стенку
палатки и вспоминать, зачем нас сюда послали.
Возражений не последовало. На монголоидном лице Миши Рузаева
не дрогнула ни одна черточка. Характер у него был невероятно сдержанный,
ровный и спокойный. К жутким выпадам Гаспаряна, которых поначалу пугались
все в отделе, пока не разобрались, что за этим кроется избыток юмора,
Рузаев относился так же хладнокровно, как философ к зубной боли.
Оставив Михаила хозяйничать в лагере, Костров и Гаспарян
пересекли полянку, окруженную смешанным лесом, прошли мимо вросших
в землю домов Скрабовки и оказались на заброшенной проселочной дороге,
украшенной коровьими следами и узорчатыми полосами от велосипедных
шин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23