- Кто это?! - пробормотал Гаспарян, меняясь в лице.
- Упырь, - хрипло ответил Костров. - Ну-ка погоди...
Где-то недалеко послышался еще один крик, человеческий:
- ...а-ан!.. ре-е-ен!..
- Наверное, Миша зовет!
Не сговариваясь, оба бросились сквозь чащу к дороге, но вскоре выяснилось,
что тревожились они напрасно. Рузаев звал их в ответ на чужой вопль.
Толком не поняв, кто кричит, он вскочил и опрокинул в костер котелок
с чаем.
- Один-ноль в пользу крикуна, - прокомментировал Гаспарян,
переводя дух. - Мне казалось, тебя ничем не проймешь.
- Мне тоже так казалось, - проговорил Рузаев. Он был эвенком,
но по-русски говорил чисто, разве что чуть замедленно. Однако сейчас
в его речи явственно звучал акцент.
- Кто кричал?
- Леший, - предложил вторую свою гипотезу Костров и пошел
умываться.
Чай в этот вечер они пили поздно.

ГЛАВА 4

Под утро Кострову приснилось, будто он взобрался на высокую скалу,
ощущая восторг от распахнувшейся дали, и шагнул с нее прямо в воздух.
С минуту он парил на той же высоте, вольный и легкий, как луч солнца.
Под ним в синей дымке расстилался лес, теряющийся за горизонтом, извилистой
фиолетовой лентой текла река, выпирали из леса рыцарские шлемы сопок...
Деталей он не различал, был занят собой, общим состоянием сказочной
легкости и управляемости тела. С легкой грустью Костров подумал, что
видит Красноярский край, вспомнил отца, умершего семь лет назад. "Надо
навестить родственников, скажут - забыл... Вот прямо сейчас
и полечу, чего откладывать?" И вдруг с ужасающей отчетливостью
внизу показалась огромная паутина, накрывшая лес на несколько километров.
"Откуда здесь паутина?" - успел подумать он и сразу
же начал падать, быстро и неудержимо. Со страшной скоростью засвистел
мимо воздух, мир сжался до размеров глубокого колодца, в который он
влетел стремительным болидом. А когда удар о землю казался неминуемым,
тяжелое сердце в диком ускорении оторвалось, пробило грудную клетку
и взорвалось впереди огненным фонтаном...
Осторожно пощупав левую сторону груди, Костров выглянул из палатки.
В трех метрах от нее горел костер, у которого возился Рузаев. Пахло
дымом и ухой.
- Незаменимый ты человек, Рузаев! - с чувством сказал Костров.
Но тут ему на голую спину стекла с полога палатки холодная струйка
воды. Он взвыл и разбудил Гаспаряна.
Через час, позавтракав и поразмышляв о причинах вечернего крика, все
трое шагали по мокрой, седой от росы траве к дороге, увешанные своей
драгоценной, осточертевшей за долгие месяцы экспедиций аппаратурой.
Недалеко от места, где вчера экспертов застал крик, они совершенно
случайно обнаружили останки разбитого вертолета.
Здесь тоже было полно паутины: на траве, на кустах орешника, на ветвях
берез и нежнокорых осин. Стальной винт вертолета успел покрыться густой
ржавчиной, хотя авария произошла всего два дня назад, и все кругом
было буквально нашпиговано паутинами разных сортов и рисунков.
- Откуда их здесь столько, братцы? - удивился Рузаев, отбросив
на мгновение свою природную невозмутимость.
- Оттуда, - пояснил Гаспарян, сдирая с лица удивительно
прочные нити, и прошипел: - Гадость! Ты, кажется, зоолог по
образованию? Классифицируй, тебе и карты в руки. Кстати, обратите
внимание: в лесу полностью отсутствуют насекомые.
- Что же тут удивительного? - буркнул Костров. - Начало
осени. Но вот птиц действительно не слышно.
Ступая по жухлой осенней траве, он приблизился к вертолету.
Стабилизирующий винт машины валялся в стороне, лонжероны заднего стабилизатора
были погнуты, лобовое стекло отсутствовало, кабина была смята.
- Ударились они прилично! Слышишь, металловед? - обратился
Костров к Гаспаряну. - Ржавчина уже по твоей части. Кабина тоже
насквозь проржавела, даром что дюралевая.
- Ладно, ладно, - произнес Сурен. - Металловед я бывший,
но распределять обязанности положено мне. Разбирайте аппаратуру. От
вертолета наметим границы спокойной зоны, а дальше к просеке надо
держать ухо востро, без датчиков не вздумайте шагу ступить.
- Не чересчур? - спросил Рузаев, останавливаясь рядом с
Костровым. - Никогда не видел такой паутины! Смотри, Иван,
белая как снег!
Он дотронулся до края паутины и резко отдернул руку.
- Ах ты! Жжется! - пояснил он в ответ на удивленные взгляды
товарищей.
Гаспарян подошел ближе, сунул палец в паутину и тут же отдернул. Потом
достал электрометр и приблизил чувствительный элемент прибора к паутине.
- Электрический заряд, - сообщил он через минуту, -
мне добавить нечего. Миша, обычная паутина проводит электричество?
Или она диэлектрик?
- Не знаю, - подумав, сказал Рузаев. - Скорее проводник.
- Специалист, - в тон ему ответил Гаспарян. - Вот что,
дорогие мои, давайте уясним себе правило: с этой минуты ничего не
трогать руками. У нас есть щупы, зонды, пинцеты, перчатки... Договорились?
- Как прикажете. - Рузаев вдруг шарахнулся от вертолета.
Сверху, с козырька над дверцей, метнулось к нему круглое черное тело
диаметром около пятнадцати сантиметров, пролетело над головой, сочно
шлепнулось в центр паутины и мгновенно исчезло, оставив после себя
слабый запах эфира.
- Вот и паучок пожаловал, - сказал Сурен со смешком. -
Симпатичный такой!.. Птиц, значит, они уж сожрали, теперь очередь
за нами.
- Я, конечно, не разглядел как следует, - проговорил Рузаев,
придя в себя, - но скорее всего это сольпуга, а не паук.
- Соль... что? - спросил Костров.
- Сольпуга - фаланга из семейства паукообразных. Сольпуги
неядовиты, так что бояться их нам вроде бы нечего.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23