— прокричал граф. Он явно забывал разбавлять вино. — Давайте установим порядок. Одна песня для всех. И все подпевают после первой строфы. Я назову имена певцов. Сэр Гаримор!
Когда шум в зале утих, все начали занимать свои места за столом. Наконец, все уселись. Сэр Гаримор поднялся и самозабвенно запел чистым тенором. Он начал с припева:
Боже, помилуй Англию И дай ей победу.
Затем прозвучало начало песни:
Собрался в Нормандию добрый король…
Джим узнал песню по первым словам. В ней рассказывалось о битве при Агинкуре, которую он изучал на занятиях по истории средних веков. Давно забытые, но такие знакомые слова! Сэр Гаримор продолжал петь:
Собрался в Нормандию добрый король, С ним вместе могучая конница.
Господь уготовил ему чудеса, И вся Англия славит творца.
Все в зале знали песню о победе короля Генриха V над французами в битве при Агинкуре в 1415 году. Джима внезапно осенило.
Он давно решил, что находится в Англии четырнадцатого века. К этому времени битва при Агинкуре еще не произошла, но о ней уже пели.
С другой стороны, Джим обнаружил, что во многом история этого мира не соответствовала той истории, которую он изучал в двадцатом веке. Во всяком случае, гости графа, казалось, не только знали о битве, но и наслаждались, распевая о ней.
Голоса слились в следующем куплете, который рассказывал, как король Генрих осадил город Арфлер. Голоса великолепно сочетались, а немногие женские взмывали ввысь, придавая песне о победе почти ангельское звучание. Джим не смог устоять и присоединился ко всем, хотя и старался приглушить голос, чтобы отсутствие у него слуха не терзало уши соседей. Так они пропели песню до последнего куплета, который прозвучал особенно мощно:
Господь милосердный, спаси короля, Его народ и всех его соратников, Пошли ему долгую жизнь и легкую смерть, Чтобы мы с радостью могли пропеть:
«Слава Создателю!»
В зале воцарилась тишина, и Джим с удовольствием откинулся на спинку стула. Все вместе очень красиво пропели песню, слова которой он узнал еще во время учебы в колледже, но никогда раньше не слышал мелодии. Джим был глубоко взволнован.
Но граф уже выкликнул кого-то для следующей песни. Плотный рыцарь средних лет поднялся и запел звучным баритоном. Он завел песню, известную даже в двадцатом веке, когда она уже стала народной:
Живет моя сестренка За морем далеко.
Пришлет она в подарок Мне несколько мешков.
В голове Джима тотчас зазвучала более поздняя версия двадцатого века:
В них косточки без вишен, В них кости без мясца…
Весь зал вновь подхватил. Было ясно, что и эту песню знали все. Вероятно, гости знали все песни, которые здесь пели. Джим присоединился к хору. Он пел на средневековом английском, как и окружающие, а иногда переходил на более привычный для него английский язык двадцатого века.
Но вот и эта песня закончилась. Граф встал и оглядел зал в поисках следующей жертвы. Глаза его обвели гостей за длинными столами и, вернувшись к высокому столу, остановились на Джиме.
— Сэр Дракон! — выкрикнул он.
Джим почувствовал пустоту в желудке. Он поднялся. У него не было ни малейшего представления о том, что спеть этим людям. Важно, чтобы песня была им понятна и не оскорбила бы их житейского уклада, их манеры поведения и их религиозных чувств. Вполне подошла бы рождественская песенка, но, к несчастью, Джим не мог вспомнить ничего, что понравилось бы этой аудитории. Он известен как маг и поэтому должен быть очень осторожен, говоря о Рождестве и о событиях, связанных с этим праздником. Затем к нему пришло вдохновение.
Он открыл рот, отчаянно надеясь, что его извинят за голос, тембр которого можно было назвать кухонным баритоном, и запел.
Это была небольшая рождественская баллада из десяти куплетов, рассказывающая о добром короле Венцлаве, который в праздник Святого Стефана выглянул в окно и увидел, как по полю, гонимый зимним ветром, идет бедняк. Король вышел вместе со своим пажом навстречу бедняку, желая накормить и обогреть его. Однако вскоре они заблудились, и лишь помощь бедняка, оказавшегося самим святым Стефаном, помогла им вернуться в замок. Последний куплет предлагал всему христианскому люду, независимо от положения в обществе, помогать бедным и обещал, что Господь одарит добрую душу своим благословением.
Этими словами Джим закончил свое выступление. Никто не присоединился к нему и не подхватил песню. Казалось, в зале повисло гробовое молчание. Все глаза устремились на Джима, но он не понимал, что выражают лица гостей — гнев, шок или изумление. Он смущенно сел.
Молчание становилось нестерпимым. Затем его внезапно разорвал раздавшийся за спиной Джима мощный голос.
— Воистину славен Господь! — прогремел епископ.
Джим невольно обернулся и угодил в могучие объятия самого князя церкви, который звучно расцеловал его в обе щеки. Затем епископ отстранил Джима и повернулся к гостям:
— Возблагодарите же Господа, дамы и господа, занимающие высокое положение в обществе! Сей рыцарь, который к тому же является магом, устыдил вас всех, так красиво рассказав в своей песне о милости Господа в самый святой день года! Чем вы можете ответить на это? Разве вы не почувствовали, что вам не хватает милосердия?
В зале поднялся шум. В интуитивном прозрении Джим понял, что все молчали совсем не потому, что песня не понравилась. И не потому, что ее не поняли, просто люди не знали, как относиться к магу, поющему рождественскую песенку.
Послышались удары кулаков по столу и крики:
— Еще, сэр Дракон! Спойте еще!
С трудом веря, что все так счастливо обернулось, Джим открыл рот и запел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140