Жертвы Хиддукеля сами попадаются в свои собственные сети. И тем слаще их мучения для нечестивого бога.
– Очень странно, – произнес Кит-Канан своим самым царственным тоном, – И все-таки не похоже, чтобы это представляло опасность, это просто запугивание. Заключенный по-прежнему в Башне Аркубаллиса?
Нет нужды трепать имя принца. Один из гвардейцев выступил вперед:
– Я могу ответить, господин. Я как раз был в башне, когда наступила темнота. Лейтенант Меритинос решил, что это, наверное, заговор с целью освободить пленника. Однако таких попыток не последовало, Высочайший.
– Это колдовство – не дело рук смертного, – заметил Кит-Канан.
Он махнул рукой в сторону тьмы, словно ожидая, что она испачкает его. Но ничего не произошло. Темнота, казавшаяся такой плотной, была совсем неощутимой, даже не чувствовалось сырости, как бывает во время тумана.
– Прикажи Меритиносу привести заключенного в мой дом, – быстро велел Кит-Канан. – И никого к нему не пускайте, пока я не вернусь.
– Куда ты собираешься, господин? – смущенно и неуверенно спросил Таманьер.
– Хочу поговорить с народом, успокоить его.
Один, с факелом в руке, Кит-Канан покинул Башню Солнца. В течение следующих нескольких часов он бродил по улицам своей столицы, одинаково обращаясь к простым людям и знатным гражданам. Помимо зловещей тьмы, над городом навис страх. Когда разнесся слух, что Кит-Канан ходит по улицам, народ высыпал из домов и храмов, чтобы увидеть его и услышать слова утешения.
– О Великий Пророк, – жаловалась молодая эльфийка, – темнота душит меня, я не могу дышать!
Он положил ей руку на плечо.
– Воздух безвреден, – уверял Кит-Канан. – Разве ты не чувствуешь запаха цветов в садах Мантиса?
Храм этого бога находился неподалеку. Аромат тысяч цветущих роз, растущих вокруг него, наполнял неподвижный воздух.
Женщина с усилием вдохнула, и при этом лицо ее немного прояснилось.
– Ты прав, господин, – уже более спокойно ответила она. – Да… я чувствую их запах.
– Мантис не станет расточать свои ароматы в удушающем воздухе, – доброжелательно произнес Пророк. – Тебя убивает страх. Оставайся здесь, в саду, пока тебе не станет лучше.
Он оставил ее и отправился дальше, а за ним – огромная толпа озабоченных горожан. Бледные лица их выступали из темноты, неясно освещенные десятками пылающих факелов, видневшихся в каждом окне, у каждого в руке. На перекрестке улицы, ведущей от Башни Солнца, и улицы, уходящей на северо-запад, к сторожевой башне, носящей имя Ситэла, Кит-Канан встретил группу ремесленников и храмовых служителей, спорящих громкими, сердитыми голосами. Он приблизился к ним и спросил, что случилось.
– Близится конец света! – заявил человек, по профессии медник, судя по обрезкам и плоскогубцам, болтавшимся на его замасленном кожаном жилете. – Боги оставили нас.
– Чепуха! – брызгал слюной служитель Астры, богини-покровительницы народа эльфов. – Это просто какое-то незнакомое явление природы. Оно пройдет.
– Явление природы? Тьма, хоть глаз коли, среди бела дня? – фыркнул медник.
Его товарищи – толпа людей и эльфов, все мастера по работе с металлом, – громко поддержали его.
– Не пренебрегай словами ученого жреца, – твердо произнес Кит-Канан. – Он сведущ в этих вопросах. Если бы боги пожелали уничтожить этот мир, они не стали бы окутывать нас тьмой. Они бы наслали огонь и потоп и вызвали землетрясение. Согласен ты со мной?
Кузнец не осмелился противоречить своему монарху, но сказал мрачно:
– Тогда почему они ничего не сделают с этим? – Он махнул рукой в сторону группы молодых жрецов.
– А вы пробовали? – спросил Кит-Канан у служителя Астры.
Жрец нахмурился.
– Ни одно из наших изгоняющих мрак заклятий не подействовало, Высочайший. Ни колдовство смертных, ни воля богов не породили эту тьму, – сказал он.
Сгрудившиеся у него за спиной жрецы согласно забормотали.
– Как вы думаете, долго это продлится?
Молодой эльф лишь беспомощно пожал плечами.
Медник фыркнул, и Кит-Канан обернулся к нему:
– Ты должен быть благодарен судьбе за темноту, друг мой.
Слова эти застигли человека врасплох.
– Благодарен, Высочайший?
– Слишком темно, чтобы работать. Можно сказать, сегодня выходной. – (Ремесленники нервно рассмеялись.) – На твоем месте я бы поспешил в ближайшую таверну и отпраздновал такое везение.
Лицо ремесленника осветила широкая улыбка, и толпа спорщиков начала рассеиваться.
Кит-Канан продолжил путь. Вдруг он услышал из темного бокового переулка чей-то плач и застыл на месте.
Пророк свернул на улочку в поисках плачущего. Внезапно из темноты возникла рука и уперлась ему в грудь, не давая пройти.
– Ты кто такой? – резко воскликнул он, светя факелом в сторону встречного.
– Я здесь живу. Мое имя Гузар.
В слабом свете факела Кит-Канан увидел старого человека, лысого, с седыми бровями. Глаза Гузара тоже были белыми – он ослеп от катаракты.
– Кто-то попал в беду, – сказал Пророк с облегчением. Вряд ли слепой старик представлял опасность.
– И без тебя знаю. Я шел на помощь, когда ты споткнулся об меня.
Грубость старика рассердила Кит-Канана.
– Убери этот сук от моего лица, и я пойду дальше, – продолжал слепой.
Глава Квалинести убрал факел. Гузар продолжил путь с уверенностью человека, привыкшего к темноте. Кит-Канан бесшумно следовал за ним. Через несколько шагов они нашли троих эльфийских детей, жавшихся друг к другу у дверей дома-башни.
– Эй, – приветливо окликнул Гузар, – кто тут плачет?
– Мы не можем найти наш дом, – рыдала девочка. – Мы искали, искали, но не нашли маргариток, они растут у наших дверей!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95