Торопиться не надо. Не стоит портить игру, подобравшись к самому концу. Рва с водой не было. Как и чудовищ. По крайней мере, с этой стороны двери. Я протянул руку, дотронулся до нее. После проведенного в темноте времени тонкая полоска света под дверью казалась всем, о чем только может мечтать человек.
Медленно провел рукой по створке. Гладкая, металлическая. Напоминает противопожарную. С ручкой. Ухом я прижался к двери и прислушался. Негромкое гудение, как во время работы холодильника или посудомойки в сушащем цикле. А может быть, звук далекой, едва уловимой музыки. Вот только за этим гудением скрывалось еще что-то. Я дотронулся до «триста пятьдесят седьмого» в наплечной кобуре, затем передумал и оставил его под мышкой, под курткой.
Вторжения не ждали. Если я неслышно войду, меня могут даже не заметить. А могут и заметить. В таком случае я должен буду вытащить пистолет. Я взялся за ручку двери и повернул.
Створка отворилась, и я прошел сквозь зеркало.
Глава 53
Я очутился в шкафу. Дверь, в которую я вошел, с другой стороны оказалась зеркальной. Я провел пальцами по краю и отыскал защелку, ощупал край косяка и нашел зазор. Аккуратно задвинул язьгок, и дверь встала на место, превратившись в обыкновенное зеркало. Запах лака для волос усилился. Я попытался нажать на язычок, и он отошел. Я снова поставил его на место. Если придется резво удирать, надо знать, как закрывается и открывается эта дверь. Я снова открыл ее. Получилось. Я закрыл дверь и шагнул к выходу из шкафа. Он был огромен, как чулан, и в нем висело множество женских платьев. Именно от одежды исходил запах лака для волос.
Передняя стенка оказалась дверью с планками, как у жалюзи. Я стал вслушиваться. Гул не исчезал. Звук, который пробивался сквозь гул, превратился в голос ведущего телевизионной викторины. Я вслушался, но так ничего и не понял: звуки, издаваемые во время телевизионного шоу, мало похожи на человеческую речь.
За дверцей шкафа было тихо. Я приоткрыл ее. Это была спальня. Явно женская. В ней стояли две двуспальные кровати, одна из которых была застелена, надо сказать, скрупулезнейшим образом. Идеально разглаженные края серого одеяла. Вторая кровать оказалась разобранной, и огромная аквамариновая пуховая подушка высилась в изголовье мятым треугольником. Зеленоватые с цветочками простыни были смяты, наволочки измазаны тенями для век, помадой и пудрой. Корсет с поясом и резинками висел на спинке в ногах, а чулки — не колготки, — пристегиваемые к поясу, валялись на полу. На полу же лежал л иловатый с прозеленью ковер. «Очень мило, — подумал я, — сплошной аквамарин».
В комнате стоял огромный стол красного дерева с резными ящиками. Его поверхность украшали косметика, бутылочки духов, огромные бигуди, а также несколько баночек пилюль с крышками, которые могут открыть только очень сильные мужчины. На подставке рядом со столом торчал телевизор, но он был выключен. Звук исходил из соседней комнаты. Над столом висело зеркало в раме из красного дерева, а на стенах по обеим сторонам кроватей — портреты большеглазых ребятишек. В стене по левую руку была распахнута дверь, ведущая в ванную. Там никого не было. С крючка свисали два купальных халата: один розовый, другой желтый.
Судя по всему, это была спальня Джерри и Грэйс Костиганов. Но кроме аккуратно заправленной кровати, присутствия Джерри не ощущалось. Хотя, быть может, я ошибся и это он спал на разобранной кровати с аквамариновыми простынями. И носил корсет с чулками.
Я потихоньку высунул голову и заглянул в соседнюю комнату. Она оказалась пустой. Телевизор вовсю транслировал мыльную оперу. Мыльная опера, орущая в пустой комнате, — разве это нормально? Я прошел забитый креслами с подголовниками, огромнейшими диванами и прочей ерундой зал, оставив за спиной мыльный cор. Следующая дверь. Комната, куда я вошел, оказалась гостиной: обитая кожей мебель, восточные ковры, медь, ореховое дерево и — как у всех подземных жилищ — низкие потолки. Справа — проход в столовую, слева — цельнометаллическая дверь. Я вышел в нее и очутился в залитом светом коридоре с арочным потолком. Видимо, он был близнецом того темного туннеля, по которому я сюда добрался. Впереди коридор расширялся настолько, что в него удалось втиснуть стол, на котором располагался телефон и лежал блокнот в голубом кожаном переплете. За столом спиной ко мне сидел здоровенный темноволосый мужик в белой, с короткими рукавами рубашке и надетой поверх нее наплечной кобурой. Семейный секретарь. Когда я проходил мимо, он повернулся и уставился на меня.
— Я приехал вчера вечером, — сказал я. — С Расселом.
Пистолет в наплечной кобуре оказался автоматическим браунингом сорок пятого калибра.
— Меня никто не предупреждал, — сказал охранник.
Я пожал плечами:
— Ты же знаешь Рассела.
Мужик коротко хохотнул:
— Его все знают.
Я ухмыльнулся:
— Меня хотел видеть Джерри. Куда идти?
— Он, наверное, в офисе, — сказал охранник. — Вторая дверь по коридору, а там спросишь у охранника.
— Спасибо, — поблагодарил я. — Тут целый лабиринт.
— Впервые здесь?
— Ага.
— Надо время, чтобы привыкнуть.
Я приветливо помахал рукой и засунул ладони в карманы, чтобы выпирающая битка в правом не выдала себя. Затем двинулся по коридору. Периодически в стальной стене прорезались крайне приветливые стальные двери. Я отпер вторую, выходящую в следующий туннель, и двинулся по нему. Очутившись вне поля зрения охранника, запихнул битку за пояс под футболку и наполовину застегнул молнию на куртке, чтобы выпуклость не была заметна.
Коридор оказался длинным и прямым с сужающейся перспективой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73