— Кондиционер, говоришь? — Бобровский протер стекла очков. — И больше ничего?
На «ты» они перешли через три минуты нормального разговора.
Майор вкратце изложил, как он вышел на Рокотова, а тот в качестве ответного слова сообщил неизвестные Григорию подробности охоты за ядерным устройством.
Бобровскому чуть не стало плохо с сердцем.
Самое смешное, что сотрудник ГРУ оказался в абсолютно том же, что и Владислав, положении. В блуждающую без надзора атомную бомбу никто не поверит. Особенно, если единственными доказательствами ее существования являются сомнительная фотография и рассказ безумца, которого, согласно документам, нет на этом свете.
— Где бумаги, что ты взял из офиса этого чеченца?
— Дома.
— Поехали. Будем искать не там, где они ее прячут, а там, куда устройство должны привезти. Это наш единственный выход...
Рокотов согласно кивнул.
Глава 14
ПАПУАСЫ И МАМУАСЫ
Доктор Лоуренс Фишборн ссыпал остатки ланча в приготовленный бумажный кулек, вытащил неизменную сигару и с довольным видом откинулся на скамейке.
Профессор Брукхеймер с хрустом потянулся.
— А знаете, коллега, — Фишборн выпустил клуб дыма, — ланчи на природе оказывают на пищеварение крайне благотворное влияние. Так что мы с вами правильно делаем, завтракая не в столовой, а здесь.
— У нас были на то причины.
— Логично. Но внешняя причина вызвала к жизни традицию.
— Разделяю ваше мнение, — Брукхеймер открыл бутылочку грейпфрутового сока. — Лично мое самочувствие, несмотря на все перипетии, только улучшилось... Жаль, что этого нельзя сказать про те проблемы, благодаря которым мы стали завтракать на природе.
— Не скажите. Программа по незаконному производству сложных протеинов свернута. И свернута окончательно. Я сегодня посмотрел последние отчеты геронтологического общества... Они неделю назад отказались от работ в этой области и перешли к другой тематике.
— Но это не значит, что направление зашло в тупик.
— Верно. Однако, коллега, сигнал получен. Те, кто за всем этим стоял, ощутили слишком большую опасность разоблачения, — доктор взмахнул рукой с зажатой между пальцами сигарой, — и здесь есть доля нашего участия. Лично меня такое положение вещей удовлетворяет.
— А вам не кажется, что всё это слишком просто разрешилось?
— Ну у, мы же не знаем деталей... Помимо нас, как мне представляется, в противоборстве принимали участие еще многие люди. Немаловажную роль сыграл некто в Европе.
— "Некто"?
— Тот, кто инициировал разгром лаборатории непосредственно на месте производства.
— А почему вы уверены, что лаборатория разгромлена?
— Прежде всего по причине неполучения уже заявленной партии в тысячу шестьсот миллиграммов.
— Мне об этом ничего не известно, — удивился Брукхеймер.
— Я проверил файлы отдела поставок и заказов, — небрежно ответил Фишборн.
— Но как? К ним же имеют доступ только Криг и сотрудники контрразведки...
— Технический прогресс, коллега. Мой старший внук балуется с компьютером уже десять лет кряду. Для него коды доступа в систему нашего института — пустяк. Взломал за десять минут.
— Вас не вычислят? — обеспокоился профессор.
— Как мне объяснил Робби, сеть института не снабжена программами поиска. Естественно, перед тем, как лезть в файлы, он это выяснил. Каким образом — мне неведомо.
— Взлом информационной сети — серьезное преступление.
— А производство препарата с использованием малолетних доноров что, не преступление? — Фишборн посмотрел в глаза Брукхеймеру.
— Я не то имел в виду... — профессор поставил бутылочку с соком на скамью. — Не хотелось бы, чтобы Робби хоть как то пострадал.
— Мы предприняли меры предосторожности. Выход в сеть был осуществлен из телефонной будки в холле «Мариотта».
Брукхеймер кивнул.
Лоуренс стряхнул пепел на газон, с наслаждением затянулся и попытался выпустить кольца, как обычно делал у себя в лаборатории, сидя за огромным столом у окна, но легкий ветерок воспрепятствовал образованию фигур из дыма.
— К тому же в файлах отдела поставок и заказов я обнаружил немало интересного.
— Например?
— Целый набор препаратов, нужных для производства избирательных вирусов.
— Но ведь мы объявили двадцать лет назад, что отказываемся от подобного оружия!
— Мало ли что мы объявляли... — проворчал доктор. — Газы нарывного действия мы тоже якобы не производим. А у меня только за последний год прошли три образца бактериальной взвеси с явными следами нарывного газа последнего поколения. Причем биопсию брали точно не на полигоне.
— Недавно о газовой атаке заявляли представители сербов...
— Я слышал. И не удивился... Балканы для наших медных касок— опытный участок. Как и Ирак.
— А контроль? Если не соблюсти меры безопасности, можно вызвать эпидемию на весь регион...
— Они считают, что держат руку на пульсе.
— Я в этом сомневаюсь.
— Я тоже. Но дурачки из Комитета начальников штабов придерживаются своего, исключительно «правильного» мнения. После исследования одного образца я составил служебную записку о вероятности мутации измененной кишечной палочки. И предупредил, что остановить распространение будет крайне сложно.
— И что?
— Задумались... Прислали целую кипу протоколов экспериментов и попросили дать независимую оценку. Сейчас над этим работаю.
— Изменения в ядре или в цепочке?
— Присоединение гена...
— А уровень?
— Я сразу поставил четвертый . Не хочу рисковать...
— Правильно, — согласился Брукхеймер.
— Хорошо еще, что нет кристаллизации А то Маккензи на пятьдесят первом объекте столкнулся с модифицированным гриппом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82