Если она соотносила эти данные в одной последовательности, то получала один способ обжига керамики, но если она располагала их иначе, то ее тезис оказывался несостоятельным, полной ерундой, и ей следовало сидеть в Китае, где ей и место.
Последнее слово заставило ее задуматься над тем, найдется ли ей там место в будущем, если Флавия и Брунетти как-нибудь все уладят – лучшего слова она не подобрала – так, чтобы она могла продолжать работу. Она с отвращением отодвинула бумаги. Нет смысла заканчивать статью, если ее автор скоро будет дискредитирован как участник крупной махинации с предметами искусства.
Она вышла из-за стола и подошла к рядам аккуратно расставленных компакт-дисков, ища музыку, подходящую к ее нынешнему настроению. Никакого вокала. Никаких жирных придурков, поющих о любви и утратах. Любовь и утраты. И только не клавесин: его резкий звук будет дергать ее нервы. Ну ладно, тогда симфония «Юпитер»: если что и способно доказать ей, что рассудок, радость и любовь остались в мире, так это она. Бретт поверила в разум и радость и уже начинала снова верить в любовь, когда зазвонил телефон. Она ответила только потому, что думала, что это может быть Флавия, которая ушла больше часа назад.
– Pronto, – сказала она, сообразив, что впервые говорит по телефону больше чем за неделю.
– Professoressa Линч? – поинтересовался мужской голос.
– Да.
– Мои друзья нанесли вам визит на прошлой неделе, – сказал человек хорошо поставленным спокойным голосом с почти неразличимым сицилианским акцентом, слегка растягивая звуки. Когда Бретт ничего не ответила, он добавил: – Я уверен, что вы помните.
Она так и молчала, ее рука сжимала телефонную трубку, а глаза закрылись при воспоминании об этом визите.
– Professoressa, я думаю, вас заинтересует, что ваша подруга, – и его голос иронично понизился на этом слове, – ваша подруга синьора Петрелли беседует с теми же моими друзьями. Да, мы вот тут с вами разговариваем, вы и я, а мои друзья разговаривают с ней.
– Что вам нужно? – спросила Бретт.
– Ах, я и забыл, как прямолинейны американцы. Что ж, я бы хотел поговорить с вами, Professoressa.
После долгого молчания Бретт спросила его:
– О чем?
– О, конечно, о китайском искусстве, особенно о некоторых керамических изделиях времен династии Хань, которые, я думаю, вы бы захотели посмотреть. Но перед этим нам надо обсудить синьору Петрелли.
– Я не хочу с вами разговаривать.
– Я боялся этого, Dottoressa. Вот поэтому я позволил себе попросить синьору Петрелли присоединиться ко мне.
Бретт сказала единственное, что смогла придумать:
– Она тут со мной.
Человек рассмеялся.
– Пожалуйста, Dottoressa, я знаю, как вы умны, так не глупите со мной. Если бы она была с вами, вы бы повесили трубку и сейчас вызывали бы полицию, а не разговаривали со мной. – Он дал ей время подумать и спросил: – Не прав ли я?
– Откуда я знаю, что она у вас?
– Ниоткуда, Dottoressa. Это, видите ли, часть игры. Но вы знаете, что она не с вами, и знаете, что она ушла в четырнадцать минут третьего, вышла из квартиры и направилась к Риальто. Для прогулки день очень неприятный. Очень сильный дождь. Она бы уже вернулась. На самом деле, я дерзну предположить, она уже давно должна была вернуться, не так ли? – Когда Бретт не ответила ему, он повторил более суровым голосом: – Не так ли?
– Чего вы хотите? – устало спросила Бретт.
– Так-то лучше. Я хочу, чтобы вы пришли ко мне в гости, Dottoressa. Я хочу, чтобы вы пришли прямо сейчас, надели пальто и вышли из квартиры. Вас будут ждать внизу, и приведут ко мне. Как только вы это сделаете, синьора Петрелли сможет свободно уйти.
– Где она?
– Вы же не ожидаете от меня, что я сообщу вам, правда, Dottoressa? – спросил он с наигранным изумлением. – Ну что, вы собираетесь выполнять то, о чем я попросил?
Ответ выскочил прежде, чем она успела подумать.
– Si.
– Очень хорошо. Очень разумно. Я уверен, что вы будете рады, что послушались. Как и синьора Петрелли. Когда мы закончим беседу, не вешайте трубку. Я не хочу, чтобы вы куда-нибудь звонили. Вы поняли?
– Да.
– Я слышу там музыку. «Юпитер»?
– Да.
– Кто дирижирует?
– Аббадо, – ответила она с полным ощущением нереальности происходящего.
– А, не лучший выбор, совсем не лучший, – быстро сказал он, не пытаясь скрыть разочарование. – Итальянцы просто не знают, как надо дирижировать Моцарта. Но мы можем обсудить это, когда вы будете здесь. Может быть, мы послушаем, как дирижирует фон Караян; я уверен, что это гораздо лучше. Итак, пусть музыка играет, одевайтесь и спускайтесь. И не пытайтесь оставлять записки, потому что кое-кто вернется с вашими ключами и осмотрит квартиру, так что сэкономьте усилия. Поняли?
– Si, – тупо ответила она.
– Тогда положите трубку, берите пальто и выходите из квартиры, – скомандовал он, и в его голосе в первый раз послышались почти естественные интонации.
– Как я узнаю, что вы отпустили Флавию? – спросила Бретт, стараясь говорить спокойно.
На этот раз он рассмеялся.
– А вы и не узнаете. Но я вас уверяю, даже могу дать слово джентльмена, что, как только вы покинете квартиру с моими друзьями, кое-кто позвонит по телефону и синьора Петрелли пойдет на все четыре стороны. – Когда она ничего не сказала, он добавил: – У вас нет другого выбора, Dottoressa.
Бретт положила трубку на стол, прошла в прихожую и взяла пальто из большого встроенного шкафа. Она вернулась в комнату, подошла к столу и схватила ручку. Быстро написав несколько слов на листочке бумаги, она шагнула к книжным полкам. Глянув на панель CD-плеера, она ткнула в кнопку «Повтор», потом положила бумажку в пустую коробочку от диска, закрыла коробочку и прислонила ее прямо к держателю диска.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80