Затем взяла со стола у двери ключи и вышла.
Когда она открыла главную дверь внизу, в подъезд быстро вошли двое. Одного она тут же узнала – это был коротышка из тех двоих, которые били ее, и только сознательным усилием воли она удержалась от того, чтобы не шарахнуться от него. Он ухмыльнулся и протянул руку.
– Ключи, – скомандовал он.
Бретт вынула их из кармана и вручила ему. Он исчез наверху минут на пять. В это время другой не спускал с нее глаз, а она наблюдала, как под дверь заползает первый язычок воды – вестник наводнения.
Когда тип вернулся, его напарник открыл дверь и они ступили в воду. Сильно лило, но зонтиков ни у кого не было. Быстро, зажав ее с двух сторон и осторожно перестраиваясь в цепочку, когда нужно было разойтись на узкой улице с прохожим, мужчины двигались к Риальто. Перейдя мост, они хотели повернуть налево, но Большой Канал вышел из берегов и затопил набережную, так что им пришлось идти дальше через опустевший рынок, где держались только самые стойкие продавцы. Они свернули налево, поднялись на деревянные мостки и продолжили путь к Сан-Поло.
Постепенно до Бретт стало доходить, как опрометчиво она поступила. Она не имела возможности убедиться в том, что звонивший действительно захватил Флавию. Но откуда он узнал точное время ее выхода из дома, если за ней не следили? Она не могла быть уверена и в том, что он или они отпустят Флавию в обмен на ее согласие встретиться с ним. Это был всего лишь шанс. Она подумала о Флавии, вспомнила, как Флавия сидела около ее постели, когда она очнулась в больнице, потом Флавию на сцене в первом акте «Дон Жуана», поющую: «Еnascailtuotimordalmioperiglio», – и многое другое вспомнилось ей. Это был шанс, и она им воспользовалась.
Шедший перед ней, сойдя с мостков, повернул налево и по воде пошел к Большому Каналу. Она узнала улицу, калле Дилера, вспомнила, что тут была химчистка, специализирующаяся на замше, и подивилась своей способности думать в такое время о таких пустяках.
Вода уже была ей выше щиколоток. Они остановились перед большой деревянной дверью, коротышка отпер ее ключом, и Бретт оказалась в открытом внутреннем дворике, залитом водой. Мужчины прогнали ее через дворик, один впереди, другой сзади. Они поднялись на несколько ступенек, открыли еще одну дверь и вошли внутрь. Там их приветствовал мужчина помоложе, который кивнул им, показывая двоим сопровождающим, что они свободны. Он развернулся, не говоря ни слова, и повел ее по коридору к другой лестнице, а потом к третьей. Наверху мужчина повернулся к ней и сказал:
– Давайте пальто.
Он обошел ее и встал сзади, чтобы принять его. Она теребила пуговицы непослушными от холода и ужаса пальцами, пока наконец не расстегнула.
Мужчина взял пальто и небрежно уронил на пол, потом шагнул к ней и обхватил ее руками, стиснув груди ладонями. Он прижался к ней всем телом и прошептал ей в ухо:
– Никогда не была с настоящим итальянцем, a, angelomio? Погоди. Погоди.
Голова Бретт вяло свесилась, она почувствовала, что у нее подкашиваются колени. Она старалась не упасть, но слез не сдержала.
– А, вот и хорошо, – сказал он. – Мне нравится, когда ты плачешь.
Из комнаты послышался голос. Грязный тип отпустил ее так же внезапно, как и залапал, и распахнул дверь. Он отступил вбок и впустил ее в комнату одну, потом закрыл за ней дверь. Она стояла, промокшая и дрожащая.
Посреди зала с мраморным полом, уставленного прозрачными кубами на обтянутых бархатом подставках, поднимавших их содержимое на уровень глаз, стоял плотный мужчина пятидесяти с лишним лет. Лампы, утопленные в тяжелые балки потолка, посылали столпы света на эти витрины, часть которых еще была пуста. Несколько ниш в белых стенах были подсвечены снизу, и во всех, вроде бы, находились какие-то предметы.
Человек вышел вперед, улыбаясь.
– Dottoressa Линч, какая честь, право. Я даже не мечтал, что буду иметь удовольствие с вами встретиться. – Он остановился перед ней, с рукой, вытянутой вперед, и продолжил: – Я хотел бы, вопервых, рассказать вам, что прочел ваши книги и нашел их познавательными, особенно ту, что о керамике.
Она не потрудилась взять его руку, так что он опустил ее, но не отошел от Бретт.
– Я так рад, что вы согласились прийти повидать меня.
– У меня был выбор? – спросила Бретт.
Человек улыбнулся.
– Конечно, у вас был выбор, Dottoressa. У нас всегда есть выбор. Только когда он трудный, мы говорим, что его нет. Но выбор есть всегда. Вы могли отказаться прийти, могли позвонить в полицию. Но вы этого не сделали, не так ли? – Он опять улыбнулся, и в его глазах что-то затеплилось – то ли юмор, то ли нечто столь зловещее, о чем Бретт предпочла не задумываться.
– Где Флавия?
– О, синьора Петрелли в полном порядке, уверяю вас. Когда я в последний раз слышал о ней, она шла от Рива-дельи-Скьявони, возвращаясь прямо в вашу квартиру.
– Значит, ее у вас не было?
Он расхохотался.
– Конечно, не было, Dottoressa. Никогда. Незачем впутывать синьору Петрелли в эти дела. Помимо всего прочего, я бы никогда себе не простил, если бы что-нибудь случилось с ее голосом. Надо вам сказать, мне не все нравится в ее исполнении, – произнес он с терпимостью человека с возвышенным вкусом, – но к ее таланту я испытываю величайшее уважение.
Бретт резко повернулась и направилась к двери. Она взялась за ручку и надавила, но дверь не открылась. Она попробовала еще раз, сильнее, но та не шелохнулась. Пока она этим занималась, хозяин отошел в другую часть зала, где встал перед одной из освещенных витрин. Когда Бретт обернулась, то увидела, что он стоит там, глядя на мелкие предметы внутри, совершенно не обращая внимания на ее присутствие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80