Раздался страшный вой, загорелись красные лампы сигнала тревоги, мгновенно опустились железные решетки перед всеми выходами. Система работала безупречно.Ровно в одиннадцать ноль-ноль я снова вошел в помещение злополучной . «ЛС-4». Должен признаться, черт побери, что порог ее я перешагнул с каким-то озлоблением, потому что, пока мыс капитаном ходили туда-сюда, в голове у меня начало выкристаллизовываться достаточно правильное предположение. Я поздоровался за руку с сотрудниками. Их было шесть человек: пятеро мужчин, включая профессора, и одна женщина-лаборантка. Я вряд ли был изысканно любезен с ними: заставил их повторить свои имена и отдал распоряжение фотографу снять каждого анфас и в профиль. После этого собрал всех посередине помещения в кружок, сообщил свое имя и посоветовал им быть предельно откровенными.— Только при одном условии. — заявил самый молодой из них, Найден Кирилков, нахально разглядывая меня и выпуская дым сигареты прямо мне в лицо. — Только при одном условии, — повторил он. — А именно: вы не будете требовать от нашего профессора, чтобы он стоял навытяжку, словно наказанный ученик.В груди у меня закипело, но я сдержался и сказал спокойно:— Мне и в голову не могло прийти держать вашего профессора в такой позе. Пожалуйста! Вы все можете стоять, сидеть, лежать на животе — как вам заблагорассудится. Это ваше личное дело. Я требую от вас только откровенности, и больше ничего.— Я бы лег, — снова подал реплику этот нахал, — и тем более рядом со своей коллегой Спасовой, но в данный момент тут лежать не на чем.Спасова, лаборантка, вся залилась краской и опустила голову, а я подумал, что Кирилкова надо крепко держать в руках.— Если вы будете неуважительно относиться к следствию, — сказал я, — то вынудите меня действительно обращаться с вами, как с плохим учеником.— Если вы себе позволите подобное, — заявил этот нахал. — то дьявол, который нам друг и компаньон, устроит вам такой номер, что вы всю жизнь будете сожалеть об этом!— Это еще что! — воскликнул я.— А то, что дьявол наверняка уже взял вас на заметку! — серьезно заявил наглец Кирилков и рассмеялся. Но я держал себя в руках.— Смеется весело тот, кто смеется последним! — напомнил я Кирилкову, пытавшемуся играть роль остряка, и, обращаясь к профессору, предложил: — Теперь мы пойдем к вам за ширму, и вы расскажете все по порядку, начиная со второй половины вчерашнего дня и кончая событиями нынешнего утра.Кирилков поглядел на свои часы. Теперь рассмеялся я и сказал ему:— Не глядите, это бессмысленно. Вы и ваши коллеги не покинете здания, пока не получите моего разрешения.Потом я попросил всех выйти в коридор и ждать там.Профессор прервал свой рассказ на том моменте, когда сургуч пролился на оба конца шнура и Войн Константинов и Недьо Недев ждали, пока он снимет с пальца свой золотой перстень.— Ну, а дальше? — спросил я.— Тогда я вдруг вспомнил, что не запер склянку в несгораемом шкафу.— Как же вы могли забыть?! — удивился я. Профессор развел руками.— Ведь вам лучше всех было известно, что содержится в этой склянке!— Не только мне — все знали, что содержит в себе эта склянка. Потому мы и закрывали ее в несгораемом шкафу, потому и запечатывали дверь!— Но на вас лежит самая большая ответственность. Профессор молча поднял на меня глаза, и взгляд его, словно паровой пресс, сдавил меня. Черти бы тебя побрали! Ишь, как давит! Да только зря, не на того напал! — подумал я и спросил строго:— Что было потом?— Потом я предложил коллегам вместе войти внутрь и, как это мы обычно делали, запереть в сейфе склянку на глазах у всех.— Почему на глазах у всех?— Мы так договорились.— Почему вы предложили вашим коллегам войти, вместе с вами?— Чтобы они видели меня и то, что я буду делать со склянкой.— И ваши коллеги вошли вместе с вами?— Нет, они отказались.— Значит, они не видели ни вас, ни того, что вы делали со склянкой.Профессор пожал плечами.— Выходит, свидетелем вашим был один господь бог, как говорится! — усмехнулся я.— На что вы намекаете?! — возмутился он и впился, проклятый, взглядом мне в лицо — казалось, меня стукнули по лбу тяжелым молотом.— Позвольте, почему вы думаете, что я на что-то намекаю? — с недоумевающим видом спросил я. — Что это вам пришло в голову?— Мне пришло в голову, что в вашу голову приходят разные глупости, — раздраженно ответил профессор.Ну и профессор!— Пока достаточно, — сказал я. — Продолжим после обеда.Я велел Баласчеву обеспечить каждому по порции жаркого и чашке кофе.Ох, уж эти воспитанники Аввакума! Баласчев, оказывается, уже позаботился, да еще и утер мне нос: кроме жаркого и кофе, в дневное довольствие каждого сотрудника «ЛС-4» вошли еще два пирожных и апельсин!За то, что кто-то из этих людей поджег у нас под ногами землю, Баласчев услаждает всех их, включая и поджигателей, пирожными и апельсинами. Ищите и здесь Аввакума!
ДОКЛАД Принимая во внимание результаты технической экспертизы, проверки посетителей, тщательного осмотра здания и помещения «ЛС-4», результаты исследований целой группы специалистов, а также исходя из личных наблюдений, мне удалось сделать некоторые первые выводы. Я уверен, добавив к ним результаты допросов, которые рассчитываю провести до вечера, что окончательный вывод непременно приведет меня к похитителю склянки и к самой склянке, если она еще существует или же если она все еще находится в нашей стране.Я строю свою гипотезу на основе тезиса, что подмена подлинной склянки фальшивой была совершена не кем-то посторонним, а одним из тех, кто работает в отделении. Почему? Потому что проникнуть в здание после конца рабочего дня постороннему лицу просто невозможно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49