Только вот прежде едва заметная задумчивость теперь как будто сосредоточилась в его зрачках.— Ты ходил в Луки на свидание с Начевой? — улыбаясь, спросил он, продолжая держать меня за плечи. — А получилось не свидание, а ерунда, совсем не то, на что ты рассчитывал; вот ты и скис. Эх, ты, звездочет от ветеринарии, не смог научиться у капитана Калудиева, как вести себя с женщинами!Я что-то промямлил, он снова обнял меня и похлопал по спине. Затем сообщил, что едет по делам в Смолян, и так как у него очень мало времени, то он не смог задержаться в Момчилове. Зато на обратном пути, недельки через две, непременно заглянет и погостит у меня несколько дней — пусть тетка Спиридоница имеет это в виду и упрячет куда-нибудь, хоть к черту на рога, своего голошеего вампира.Прощаясь, он мне сказал:— Через месяц на Змеицу приедут горняки. Ты слышишь, мечтатель из коровника? Там забурлит такая жизнь, какой момчиловцы и во сне не видели. Змеица, как предсказывал учитель Методий, действительно будет давать драгоценную руду!Он пожал мне руку так, что она онемела, кинулся к «газику», который тут же тронулся с места, и сел рядом с шофером. Машина скрылась в облаках пыли. Дома меня встретила улыбающаяся тетка Спиридоница.— Я сварила тебе куриный суп, — радостно сообщила мне хозяйка. После ужина я забрался на сеновал и улегся на свежее сено, подложив руки под голову. Что-то тихо зашуршало по черепице. Пошел мелкий дождик. «Первый осенний дождь», — подумал я.Я старался представить себе, как тяжелые тучи надвигаются на голую вершину Карабаира. Картина не из веселых. Повернувшись на правый бок, я вспомнил про Аввакума.А на следующий день, вернувшись из фермы, я принялся писать продолжение этой темной истории.Дождь лил не переставая. 13 Пообедав у полковника Манова, где круглощекая, проворная Христина на славу угостила его любимым блюдом, Аввакум отправился в библиотеку Археологического института и просидел там до ночи. Он просмотрел все, что в ней было, об интересующем его уголке Родоп, сделал кое-какие заметки и к девяти часам вечера с отяжелевшей от долгого чтения головой вернулся к себе. Всю ночь ему снились всадники в шлемах и кольчугах, разрушенные крепостные стены и высокие горные перевалы, охраняемые зубчатыми башнями. Ему даже показалось, что одна из этих башен окрашена в ярко-розовый цвет и среди бойниц к ней прилепился маленький балкончик, похожий на птичье гнездо из прутьев или скорее, из тростника. А в этом гнезде стоит во весь рост Сия; ее волосы так блестят на солнце, словно они из золота. Приложив руку к глазам, она смотрит куда-то вдаль, и ему очень хочется крикнуть: «Я здесь!». Но почему-то у него не оказалось голоса. Потом он спросил себя: «А где же я в самом деле нахожусь?» У него было такое чувство, будто башня с балкончиком постепенно отдаляется, а он стоит на месте и ему не видно, что происходит в тростниковом гнезде. Но стояло задать себе вопрос «где я?», как башня и гнездо исчезли, словно унесенные ветром, пропали в бескрайних лесных дебрях. Он проснулся и тотчас же сообразил, что лежит в своей постели, и, хотя глаза у него были закрыты, почувствовал, что ночь уже на исходе.Аввакум не любил нежиться в постели; проснувшись, он тут же вскочил, потянулся и на цыпочках пошел на кухню умыться. Вернувшись к себе в комнату, достал из шкафа темно-серый костюм, оделся и очень старательно завязал синий галстук. Он терпеть не мог, когда плохо завязан галстук, а в нагрудном кармашке пиджака нет платочка, когда на ботинках пыль или — боже упаси! — грязь. Если в его одежде что-либо было не в порядке, он нервничал, злился по самому пустячному поводу, чувствовал себя, как путешественник, забывший дома самую нужную вещь.Потом Аввакум занялся своим огромным чемоданом. Со сноровкой портного он сложил белье и спортивный костюм. Затем аккуратно разместил несколько пузырьков с химикалиями, две пачки патронов и короткую стальную лопатку в кожаном футляре. Когда все было готово, запер секретные замочки и стянул чемодан поверх чехла ремнями. Написав несколько букв и цифр на маленьком кусочке картона, он привязал его пестрым шнурком к ручке, еще раз осмотрел все и подошел к телефону.Через четверть часа из управления прибыл дежурный сержант.— Этот чемодан имеете с портативной коротковолновой радиостанцией отправьте в Смолянское окружное управление, — распорядился Аввакум. — Отошлите со служебной машиной, и пусть он находится там, пока я не затребую.Оставалось еще два дела, сообщить о своем отъезде Сие и проститься с хозяйкой.С Сией было куда сложнее. Ему не хотелось об этом думать, но он прекрасно помнил, что с вечера, перед тем как уснуть, ломал голову над вопросом, как дать ей знать о своем отъезде. Сегодня она будет ждать ею на остановке, будет оглядываться и снова ждать. Придет в своем самом красивом платье, с самой очаровательной улыбкой и с самой лучшей помадой на губах — чтоб он не задавал ей неприятных вопросов, не расспрашивал про инженера. К дьяволу этого инженера! Пускай себе занимается своими сильными токами и не попадается на глаза. Но как же все-таки сообщить ей?Если просто пойти к ней и сказать: «Так, мол, и так, меня в срочном порядке посылают на какие-то там раскопки», — она спросит: «Но почему же так неожиданно? И где они находятся, эти раскопки?»Что ей тогда ответишь? Погребенным под землей древностям все равно — доберется он до них днем раньше или днем позже. Тут его позиция, конечно, крайне уязвима. И потом в Болгарии нет Сибири или Дальнего Востока, чтобы можно было сказать: «Будем производить раскопки где-то в районе Алтая, а где именно, я и сам толком не знаю».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58