На славу сколачивали деревянную тару торговцы далекой Эфиопии, импортирующей в Аттику великолепные апельсины. Это вам не греческие раздолбай, у которых все (включая боевые корабли) держится на честном слове.
Не учел мерзавец Акрисий этого важнейшего обстоятельства, за что в будущем горько поплатился.
Но не будем забегать вперед, ибо это, друзья, согласитесь, неприлично.
Ведь нам нужна интрига! Классическая непредсказуемость событий и отдельных поступков наших воистину бессмертных героев.
Итак, страшное пророчество стало причиной вынужденных морских скитаний Персея с матерью. Но сути, царь Акрисий обрек своих близких родственников на неминуемую гибель. Однако со стороны Олимпа никаких претензий возникнуть не могло. Юридически правитель Аргоса был чист, как слеза зевнувшего Зевса. Лично он, Акрисий, никого не убивал и никаких приказов по этому поводу не отдавал. Причастность царя к возможной гибели Персея и Данаи была косвенная, ибо все, что в дальнейшем случится, случится по воле всемогущего Рока.
Хитрый, мерзавец!
Концы в воду (в прямом смысле) — и был таков. Ну а если что, то царь занудно затянет: «Все в руках провидения, а мы всего лишь смертные орудия его воли». Вот и придерись к прохвосту после этакой тирады. Как говорят, и комар носу не подточит.
Чем же питались бедняжки на протяжении всего морского вояжа?
Ну уж тут, знаете, как получалось.
Воду Персей добывал весьма оригинальным способом, а именно: вытаскивал из моря с завидной регулярностью кожаные бурдюки с пресной водой, а иногда и с отличным виноградным соком. Тут уж о горе-мореплавателях позаботился сам владыка морей Посейдон. Персею же было невдомек, что ему помогает Колебатель Земли и, по совместительству, родной брат Зевса. Герой полагал, что все эти фиговины так и должны по морю плавать, иначе где бы брали воду многочисленные моряки? М-да, логично.
Вот таким наивным фиником был тогда Персей. Еще он полагал, что земля квадратная, что булки растут на баобабах, а пряники — на пряничных кустах, и что в Греции правит народная демократия. Ну оно и понятно, в башне ведь всю жизнь просидел, обозревая окрестности исключительно с высоты птичьего полета.
Но все эти заблуждения, к счастью, были легко исправимы.
Еду герой добывал при помощи быстрых рук и острых зубов. Нырнул, значит, под воду, а вынырнул уже с кучей морепродуктов за пазухой. Так что питались Персей с Данаей исключительно морскими дарами. А в морских дарах, как известно, много фосфора, стимулирующего мозговую деятельность.
Не то чтобы Персей к концу путешествия особенно поумнел, но вот Даная постоянно забавлялась с цифрами, доказывая и тут же опровергая всевозможные сложнейшие математические теоремы.
Несчастный Персей прямо задолбался, выслушивая все эти заумные разговоры. Ну а когда Даная акульим зубом стала выцарапывать на дне ящика проклятые формулы, герой взбунтовался и пригрозил матери, что выкинет ее за борт, после чего исключил из рациона Данаи всю рыбу. Так что питалась бедняжка после этого морскими звездами, осьминогами и всевозможным планктоном.
Иногда рацион путешественников был более разнообразен, чем обычно, если меткому Персею удавалось куском коралла сбить высоко летящую в небе чайку. Но такое случалось не часто.
Чайки в небесах указывали на то, что где-то рядом находится земля. Но как ни греб Персей деревянной крышкой, как ни вглядывался до рези в глазах в горизонт, все было бесполезно. Никакого намека на сушу не наблюдалось.
Однако все изменилось после удивительной и совершенно невероятной встречи, которая (косвенно) и положила конец бесцельным морским скитаниям.
* * *
Две вещи бесконечно удивляли Персея. Первое — это то, что, куда бы он ни направлял непотопляемый ящик, земли не было видно. Второе — на всем нежилом протяжении плаванья путешественникам не встретился не то что корабль, а даже маленький чахлый плот, что само по себе было странным, если вообще возможным. При той плотности мореходства, что бытовала в древней Греции… просто поразительно.
Один раз, правда, на горизонте обозначились силуэты двух кораблей, но пока Персей подгреб к тому месту, все уже было кончено.
Пираты давно убрались восвояси, и по морю среди деревянных обломков как-то обыденно и даже меланхолично плавали бездыханные жертвы грабителей. Одна жертва была особенно колоритна: огромный толстяк так и не выпустил из руки туго набитый талантами кошель. Персей, понятно, сразу исправил дело. Не пропадать же, в конце концов, на дне морском золоту. Посейдон, по слухам, и так несметно богат. Поэтому герой прыгнул в воду, ну и… не знаю уж как, но завладел немалым богатством утопленника.
Прошло несколько дней и… снова удача. По морю плыла огромная винная бочка или, правильней сказать, пифос из-под вина.
— О боги! — тут же радостно воскликнул Персей. — Неужели провидение послало нам сей чудесный напиток?!
Однако провидение было тут ни при чем, вернее, «причем», но несколько в ином смысле.
Герой ласточкой прыгнул в воду, резво подгреб к бочке и, ухватившись за ее края, любознательно заглянул вовнутрь. Каково же было разочарование, когда вместо ароматного вина Персей обнаружил на дне нагло дрыхнущего оборванного мужика с длиннющей, как у Посейдона, бородой.
— Эй, уважаемый, подъем! — недовольно прокричал герой, и незнакомец нехотя проснулся.
— Уйди галлюцинация, — хрипло проговорил он и снова захрапел.
— Ишь ты! — недобро прищурился герой, метко запуская в путешественника рыбьим скелетом.
Скелетик с треском разлетелся, врезавшись в блестящую плешь незнакомца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76