Бонни. Как она кровожадна. Мои цели - чистота души, идеальные связи, её - резать и истязать. Когда-то и я хотел того же? Да, но я хотел большего. Бонни ищет только удовлетворения для себя, а не идеальную Игру. Это недопустимо. С этим нужно кончать.
Вчера вечером она смеялась надо мной, спрашивая, почему Дракула забыл свою роль вампира. Но меня волнует Игра, её абстрактное совершенство. Я не люблю запаха крови.
Все это я пишу на другой день, в субботу, в состоянии глубокой депрессии. Не уверен в своих идеях и желаниях, и не знаю, стоит ли продолжать. То, что я совершил, - зло с обычной точки зрения. Но какие критерии здесь нужны? Мэтр говорит: "Все "дурные" поступки вызваны чувством самосохранения, или, ещё точнее, ожиданием удовольствия и стремлением избежать наказания, боли; и такие мотивы не могут считаться злом".
Или он же об одиноком существе, что скрывает свои мысли и живет в норе своего воображения: "Время от времени он мстит за то, что вынужден скрывать свои чувства, за свою вынужденную изоляцию. И выходит из своей норы, ужасный с виду, и слова его и дела вдруг взорвутся во всю мочь и, возможно, погубят его самого. Так же живу и я..."
Я - этот одинокий скрытный человек, я - Фридрих Ницше. А вы там, снаружи, вы все остальные, не скрываетесь ли и вы в своих норах?
ГЛАВА XXI
КОНЕЦ ПЯТНИЦЫ
В двенадцатом часу кто-то позвонил в дверь. Нора взглянула на мужа.
- Это он.
Бригадный генерал решал кроссворд в "Таймс". В ответ на её слова он вяло взмахнул рукой, словно это могло выключить звонок.
- Наверняка хочет устроить скандал. Ты должен от него как-нибудь избавиться.
- Не знаю...
- Чарлз, но неужели должна идти я?
Вновь задребезжал звонок.
- Не знаю, что мне ему сказать...
- Да просто пошли его прочь.
Под дверью стоял Поль Вэйн.
- Надо же, - с наигранным удивлением произнес генерал. - Это ты, Поль...
Зять насупился.
- Как там погода? - Генерал вышел на крыльцо, взглянул на звезды. Дивная ночь. Как дела, Поль, дорогой?
- Элис у вас?
Генерал только тут заметил, что Поль нетрезв. Внешне это не бросалось в глаза - чуть растрепанные волосы, нечищенная обувь, странный взгляд, - но человек, который перевидал столько пьяных, как генерал, не испытывал ни малейших сомнений.
- Элис, - протянул он, словно речь шла о какой-то странной зверушке. Ты ищешь Элис...
- Вы не хотите меня впустить?
- Ну что ты, Поль. Я только...
Они уже стояли в прихожей. Открылись двери в салон, на пороге появилась Нора, решительно шагнувшая в их сторону.
- Что тебе надо?
- Лишь узнать, тут ли Элис. Хочу с ней поговорить.
Покосившись на лестницу, словно прикидывая возможность преградить ему путь своим телом, Нора неохотно сказала:
- Ну, не будем же мы разговаривать в дверях.
Генерал зашагал за ними, донельзя счастливый, что вместо него решать приходится другим.
- Выпьем по капельке? - предложил он. Поль предложение проигнорировал.
- Значит, Элис у вас.
- Она легла. Приняла снотворное. Будить её я не дам. - Нора грозно придвинулась к Полю, сразу став словно выше ростом. - Элис ушла от тебя навсегда. Судя по её рассказу, я этому не удивляюсь.
- Вы что имеете в виду?
- Школьницы... - Нора демонстративно отвернулась. - А теперь ты опять впутался в грязное дело. Полагаю, она слишком долго терпела...
Поль поднял руку. Нора, отшатнувшись, тихонько вскрикнула. Генерал, подскочив, схватил его.
- Вот что, Поль, я тебя прошу...
- Пустите меня, вы что, с ума сошли? - Он вырвал руку. - Я хочу говорить со своей женой.
- Элис спит. Я тебе запрещаю. - Нора решительно загородила дверь. Если хочешь что-то сказать, - напиши ей. Или позвони. Только сомневаюсь, что она будет тебя слушать.
Поль Вэйн выглядел таким несчастным, таким совершенно потерянным и отчаявшимся, что генералу стало его жалко.
- Не могли бы мы, дорогая... Поль все-таки имеет право...
- Нет. - Словно чувствуя, что опасность миновала, Нора отошла от двери. - Элис крайне измотана. Я не позволю её беспокоить. - Как охранник, она выпроводила Поля из дому.
Генерал вышел следом и нагнулся к окошку машины.
- Поезжай осторожнее, чтоб чего не случилось. Нора все же права, понимаешь, нынче Элис не до разговоров. Пережди день-два, увидишь, все придет в норму. Ты же знаешь женщин.
Машина сорвалась с места, буксуя на песчаной дорожке. Задние огни исчезли за поворотом.
- Нужно было пустить его к ней. Нора постучала ногой по земле.
- Весь гравий рассыпал...
ГЛАВА XXII
ТЯЖЕЛЫЙ УИК-ЭНД
Субботнее утро, половина десятого. Когда Вэйн открыл дверь, Хэзлтон сразу подумал, что перед ним человек конченый. Тот не только был в несвежей рубашке и мятых брюках и не выглядел уже как огурчик, но вдобавок был небрит, и несло от него спиртным. Нос заострился, покрасневшие глаза странно блестели. Хэзлтону приходилось видеть людей на грани срыва, так что признаки эти были ему знакомы. Хватит любой мелочи - и что потом?
Честная игра, как её понимал старший инспектор, всегда была вопросом тактики, и на этот раз тактически верным он считал игру в открытую. Отказавшись присоединиться к Вэйну, цедившему виски, сказал:
- Обойдемся без обиняков. Вчера за вами следил наш человек. Вечером вы от него избавились. Куда вы ездили?
Вэйн выглянул в окно:
- А, вы отозвали своих соглядатаев!
- Пока. Когда пришлем их снова, то позаботимся, чтобы вы так легко не скрылись. Итак, мистер Вэйн?
- Что?
- Где вы были?
Вэйн покрутил в пальцах бокал.
- Черт побери, а вам какое дело? Я-то скажу, но при чем тут полиция?
Хэзлтон ждал. Вэйн подтолкнул к нему листок бумаги.
- Вот что ждало меня, когда я вечером вернулся с работы. Милое послание, не так ли?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60