«А ведь из меня такого же урода товарищ Банников сделать хотел. Молчаливого, покорного, готового сносить любые унижения», — подумал Новиков, глядя в спину опустившемуся пьянчужке.
Купив в дорогу бутерброд с сомнительного вида кружочками колбасы и бутылку минералки, он сел в рейсовый автобус, идущий до Нижнего Тагила. Добравшись до этого крупного промышленного центра и негласной столицы уральских лагерей, Виктор помчался на вокзал, чтобы успеть к поезду на Москву.
Действуя в бешеном темпе, он приобрел билет под рев вокзального диктора, объявлявшего отправление, промчался по перрону и успел запрыгнуть в последний вагон уходящего состава.
Не знакомясь с попутчиками, Новиков молча забрался на верхнюю полку, растянулся во весь рост и прислушался к перестуку колес, выбивающих особый, неповторимый железнодорожный ритм. Но уху недавнего зека, отвыкшего путешествовать, это громыхание напоминало тюремный телеграф, выстукиваемый костяшками пальцев по шершавой стене камеры. Колеса барабанили под днищем вагона, не давая Виктору уснуть Стук превращался в буквы одного слова — месть!
* * *
Примерно дней за пять до инцидента на провинциальном вокзале к Святому пожаловал странный визитер Угрюмый субъект уверенно нажал на кнопку звонка стандартной двухкомнатной квартиры. Дверь открыла молодая женщина. Поправив сползшие на переносицу очки, она вежливо спросила:
— Вам кого?
Напоминающий габаритами маленькую гориллу мужчина окинул фигуру хозяйки квартиры жадным взглядом, словно срывая одежду. Видимо, вспомнив инструкции, не допускающие никаких вольностей, изобразил нечто вроде полупоклона и шаркнул слоновьими ступнями по коврику.
— Впусти. Мне со Святым перебазарить надо! — проурчал он, распространяя удушливую волну перегара.
Женщина вздрогнула, загораживая собой вход.
— Вы ошиблись адресом! Такие здесь не проживают!
Маленькая горилла затопталась на вмятом коврике. Наклонив шею, визитер проверил цифры, прикрепленные к двери, поскреб небритый подбородок и расплылся в улыбке, похожей на медвежий оскал.
— Угланова? — по-другому подошел к возникшей проблеме сметливый громила.
— Да.
— Дарья Угланова? Журналистка? — Он закреплял успех вопросами, под аккомпанемент которых теснил грудью упорствующую женщину в глубь квартиры.
Та не сдавалась. Упершись кулачками в дверные косяки, она перекрывала вход.
Наморщив лоб, что свидетельствовало о недюжинных умственных усилиях, верзила продолжал топтаться в проходе.
Несомненно, он мог одним махом руки смести женщину словно пушинку, но вместо решительных действий громила мычал нечто невразумительное, пытаясь заглянуть за спину хозяйки:
— Слушай, коза! Хорош мне баки заливать! Я, в натуре, без балды говорю: позови Святого!
— Отстань! Милицию вызову! — пошатнувшись, крикнула женщина.
— Не трави байки, коза! — хмыкнул бугай. — Мусорам у тебя делать нечего. Мне по-честному маляву Святому толкнуть надо! Зуб даю: слово скажу корефану и сваливаю в туман. Что ты думаешь, олениха? Я на титьки твои пялиться приперся?!
Женщина стыдливо запахнула разошедшийся на груди халат.
Сделав зверскую рожу, громила, принадлежавший не к лучшей части человечества, а точнее — к уголовно-криминальному братству, гаркнул:
— Хватит мозги полоскать! Покличь Святого! У меня наводка на твою хазу — точняк!
От рыка, казалось, осыпется потолок. Хозяйка квартиры, подчиняясь инстинкту самосохранения, отступила на шаг, непроизвольно вскрикнув. Уж больно воинственный клич издал нахальный верзила.
Бывший спецназовец, человек без паспорта и вне закона, нелегально выехавший из страны и столь же противозаконным способом вернувшийся, постоянный фигурант оперативных донесений спецслужб, вышел, шлепая обутыми на босую ногу домашними тапочками.
— От твоего крика родить можно! — вместо приветствия строго произнес Святой. — Кто на квартиру указал?
Никогда ни перед кем не робевший уголовник по кличке Бегемот, а уменьшительно-ласкательно Бега, внезапно оробел. Стальные глаза мужчины, вставшего за спиной хозяйки, производили почти гипнотическое действие. Они просвечивали словно рентген, не позволяя лгать.
Чуть заикаясь, Бега ответил:
— С дальняка. Струна приказал тебя разыскать.
— Струна? — Святой жестом предложил войти, успокоив приятельницу:
— Не волнуйся, Даша. Гость выполнит поручение, попьет чайку и удалится. Честные фраера — люди серьезные Зря языком воздух не молотят!
Маленькая горилла утробно ухнула:
— Точняк! Я неделю тому назад с зоны откинулся. Ребята подсуетились, адресок вычислили, а где тебя искать — Струна подсказал. Сказал, что ты, верняк, с бабой, Углановой… ну, писакой журнальной гужуешься. Вот ребята адресок мне и подогнали!
Так быстро и столько много Бегемот никогда не говорил.
От напряжения он взмок и стоял, сглатывая слюну.
— Проходи на кухню! — удостоверившись в истинных намерениях визитера, дружелюбно произнес Святой…
Двухкомнатная квартира московской журналистки, специализирующейся на разгребании политической грязи, была для Дмитрия Рогожина, экс-майора частей специального назначения, тихой гаванью. После очередной передряги, стоившей жизни одному подонку, прикрывавшемуся личиной преуспевающего бизнесмена и добропорядочного гражданина, Святой постановил не впутываться в авантюры. Он сам прописал себе домашний уют, абсолютное спокойствие и невмешательство в разборки сильных мира сего.
Прожив по данному расписанию некоторое, впрочем, не очень продолжительное время, он почувствовал себя дряхлым стариком, слабеющим с каждой минутой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125