Но Савченко вовсе не устраивал такой оборот. Он дернул плечом и отрицательно покачал головой.
– Нет, в номере остался чемодан с оружием, без него я не уйду.
Николай на мгновение задумался, потом кивнул:
– Ладно, пошли. Заодно я звякну Лялькину. Быстро и бесшумно они двинулись в направлении слабо светящихся окон жилого корпуса.
Поднявшись по ступенькам на широкое крыльцо с резными колоннами и двумя лежащими каменными львами, Дядя Федор вытащил из кармана ключ-вездеход, который перед вселением в санаторий выдал ему Кирилл. Он подходил ко всем финским замкам, недавно установленным на всех дверях санатория.
В холле было тихо, видимо, дежурная, уверенная в надежности запоров, завалилась спать в своей каморке.
Поднявшись по широкой, с массивными перилами лестнице на второй этаж, разведчики прошли в номер Виктора. Свет включать не стали, Савченко и так свободно ориентировался в помещении. Дядя Федор отправился в ванную комнату. Запершись там, он, не опасаясь, что заметят, включил свет. Вытащив из кармана миниатюрный черный прямоугольник мобильного телефона, тыча толстым, как сосиска, указательным пальцем в кнопки с цифрами, шевеля губами, стал набирать номер Кирилла Лялькина.
Тем временем Виктор достал из шкафа титановый чемодан и набрал комбинацию кода, с щелчком раскрылись замки. Подняв крышку, Савченко извлек из одного из отделений небольшой цилиндр глушителя. Вынул из-под куртки спортивного костюма «ТТ», стал быстро навинчивать цилиндр на ствол пистолета, мысленно ругая куратора за то, что велел оставить «беретту» на даче. Два ствола по пятнадцать патронов куда лучше, чем один с восемью, арифметика простая. Но сейчас выбирать не приходилось.
Из ванной вышел Дядя Федор. На фоне раскрытого окна было видно, как Николай на ствол «стечкина», который ему выдали «на всякий пожарный», навинчивает массивный глушитель.
– Кирилл сказал, нам надо вырываться за город, – шепотом проговорил бывший наемник. – На западную сторону, через проспект Щорса. Если будет «хвост», он его рубанет.
– Он что, ночует в своем «бумере»? —удивился Виктор.
– Кто его знает, – пожал плечами Николай, потом спросил: – Уходить будем через окно?
– Это самое элементарное, что должны делать беглецы, – тихо произнес Савченко. Открыв вещевое отделение шкафа, достал длинный плащ, который купил еще в Москве на случай осенних дождей. Бросил его Федорову: – Прикрой своего «зверобоя». – Потом задумчиво сказал: – Если они засекли, куда мы забежали, то корпус уже окружен. На мой взгляд, лучше схлестнуться с «духами» грудь в грудь, чем подставлять спину, карабкаясь по стене, как тараканы.
– Отлично, – одобрительно кивнул Дядя Федор. – Идем по-наглому через парадный вход.
Они вышли из номера, не закрывая дверь на замок, и двинулись к лестнице. Виктор держал в левой руке бронированный кейс, а пальцы правой сжимали удобную плоскую рукоятку «ТТ». Николай шел, набросив на сгиб левой руки плащ, так чтобы его свесившиеся полы прикрывали ствол «АПС», зажатый в правой. В таком виде он походил на арестанта, скрывающего под плащом скованные наручниками руки. В холле по-прежнему было тихо, в полумраке мерцал тусклым светом ночник над каморкой дежурной.
Разведчики бесшумно пересекли холл, открыли тяжелую высокую дверь и вышли из корпуса на широкое бетонное крыльцо. Не спеша миновали колонны и уже достигли ступеней, когда из-за деревьев, окружавших корпус, выскочили трое мужчин.
– Русские, стоять, – негромко с диким акцентом рявкнул один из незнакомцев. Все трое держали руки на уровне лиц, сжимая небольшие автоматы, увенчанные черными цилиндрами глушителей. Арабам шум тоже был не нужен.
«Хеклер кох МП-5К», – отметил про себя Дядя Федор. Воюя в Европе, он успел насмотреться на такие штучки и даже пострелять из них. Для настоящей войны они. не годились, но для подобных перестрелок лучше не придумаешь.
Не сговариваясь, оба бывших морпеха открыли огонь одновременно. Федоров, выстрелив от живота, нырнул под защиту величественной громады лежащего льва. Виктор вскинул обе руки, левой, как щит, поднял бронированный кейс, а с правой стал стрелять.
Арабы отпрянули назад под защиту деревьев, но только двое успели укрыться за ними. Третьего остроконечная пуля «ТТ» ударила в грудь, он упал на колени, левая рука сразу же повисла плетью. Но мириться со своей беспомощностью он не собирался: превозмогая боль, вскинул правой рукой портативный автомат, силясь поймать в прицел стоящего во весь рост Виктора. Но выстрелить не успел, тяжелая девятимиллиметровая пуля, выпущенная из «стечкина», взорвала его череп.
Ночная тишина была нарушена тихими хлопками, шелестом пролетавших пуль и чуть более громкими звуками шлепков пуль, попавших в толстые стволы деревьев и в стены корпуса, в резные колонны и во львов. Арабы расчетливо стреляли одиночными, пытаясь зацепить врагов. Виктор, прикрываясь бронированным кейсом, «танцевал» на широкой площадке бетонного крыльца.
Огневой контакт прервался так же неожиданно, как и начался. Парабеллумовская пуля, выпущенная из «хеклер коха», отрикошетила от вмурованной в колонну металлической стойки для флага и врезалась в большое вестибюльное стекло, которое тут же с вселенским грохотом обрушилось. В холле мгновенно вспыхнул свет. Зажглись окна в нескольких номерах.
Разведчики метнулись в темноту санаторского парка, мгновенно поглотившую их, арабы, выбежав из своих укрытий, ухватили за руки труп товарища и растворились во тьме.
На обезлюдевшем крыльце остались лишь поблескивающие под светом фонарей еще теплые пистолетные гильзы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122