Конечно, здесь играли роль и возрастные потери, когда, хочешь не хочешь, распадаются компании, куда-то деваются друзья, как в знаменитой строке: "Иных уж нет, а те далече".
Когда председатель профкома направил Рушана к Марику Гольданскому добыть стенд к юбилею вождя мирового пролетариата, он обронил фразу: "Ты хорошо знал ребят с Кашгарки, они там заправляют"...
Кашгарка -- знаменитый еврейский район в центре Ташкента, навсегда исчезнувший после землетрясения.
На Кашгарке вырос актер театра сатиры Роман Ткачук, отсюда и кинорежиссер Юнгвальд Хилькевич, и ленинградский поэт и актер Владимир Рецептер, и певица Роксана Бабаян. Кашгарка дала стране и много известных спортсменов, почему-то только боксеров: Иосифа Будмана, теперь живущего в Нью-Йорке, и Володю Огоронова, и блестящего Тимура Гулямова, ныне известного рефери на ринге. Имела Кашгарка и своего Мишку Япончика -- Фиму Боднера, и даже Мюллер -- Леонид Броневой тоже родом отсюда. Список при желании можно продолжать и продолжать...
Кашгарка для Ташкента была чем-то вроде Молдаванки для Одессы. Надо признать, что города, где есть мощная еврейская прослойка, будь то восточные, европейские или кавказские -- например, Баку или Тбилиси, --только выиграли от такой диаспоры, от нее всегда исходил мощный импульс духовной и деловой жизни.
Да, Рушан хорошо знал ребят оттуда, а ниточка, наверное, потянулась от того еврейского дворика с вечной лужей у колонки на Узбекистанской, где в соседях с Гольданскими жил его друг Аптекарь, красавец Нариман. Сегодня, когда неожиданно обостренно вспыхнули национальные чувства у всех народов и стали предъявляться друг другу обоснованные и необоснованные претензии, трудно представить, что в пору молодости Рушана пятая графа в паспорте --"национальность" -- не играла в жизни ташкентцев никакой роли -люди сближались совсем по иным критериям.
Взять хотя бы их троицу: Ибрагим -- кокандский узбек из детдома, Нариман - азербайджанец из Баку, и он сам -- оренбургский татарин, родом из Западного Казахстана.
И окружение, в кого ни ткни, такое же, интернациональное. Известные братья Рожковы, Славик и Гера, -- непонятно какой национальности, хотя и с русской фамилией. Юра Толстой -- русский бакинец, изумительно танцевавший рок-н-ролл. Ваган Адамян -- ташкентский армянин, но корнями из Карабаха, как и большинство армян Средней Азии. Знаменитый саксофонист Халил из "Регины" -- узбек, легендарный Берадор Абдураимов, нападающий "Пахтакора", единственный узбек в клубе бомбардиров имени Григория Федотова...
Сегодня рядом с ним обязательно вспоминается милый, очаровательный, с быстрым подвижным лицом и умными глазами подросток по прозвищу Тайванец. Мальчик так любил футбол и обожал своего кумира, что когда Абдураимова пригласили в московский "Спартак", он поехал вместе с ним. Вспоминается он неспроста, хотя взрослым Рушан видел его лишь однажды.
Поздней осенью 1971 года два футбольных клуба, "Динамо" и ЦСКА, набрали в чемпионате страны одинаковое количество очков. Между ними должен был состояться дополнительный матч, и местом встречи команды выбрали Ташкент, как раньше это уже делали московское "Торпедо" и тбилисское "Динамо".
Матч вызвал невероятный ажиотаж, стадион "Пахтакор" был в осаде, но Рушан не просто попал на игру, а умудрился проникнуть в ложу прессы, где по традиции размещают дублирующий состав и гостей, сопровождающих команду. К тому времени Абдураимов играл уже за ЦСКА, а повзрослевший Тайванец был определен на какую-то хозяйственную должность в клубе, и так случилось, что Рушан оказался рядом с Аликом, как звали в миру Тайваньца.
Игра для армейцев складывалась неудачно: к перерыву они проигрывали 0:2, -- результат для матча такого уровня нокаутирующий. В ложе для прессы находились и несколько ярых поклонников "Динамо" -- не те юные фанаты, что кочуют с командой и бьют в поездах стекла, а люди солидные и состоятельные, меценаты, ныне исчезнувшие совсем. Эти люди, знавшие Тайваньца, начали заводить Алика, приглашая его на банкет по случаю победы "Динамо", предусмотрительно заказанный для команды в ресторане "Ташкент", и Алик, не отрывая глаз от поля, предложил пари, по тем годам на сумасшедшую сумму -- в десять тысяч рублей. Поклонники "Динамо" тут же протянули ему банковскую упаковку сторублевок. Алик, достав из кармана костюма такую же пачку, передал всю сумму Рушану -- такова традиция, деньги отдаются нейтральному человеку. Можно представить, с каким волнением следили за ходом матча в ложе прессы.
В основное время армейцы сравняли счет. В перерыве перед дополнительным таймом Тайванец, утирая со лба пот, сказал уверенно: "Ну, теперь наши дожмут..."
Так оно и случилось. И героем финального поединка стал Владимир Федотов, сын легендарного бомбардира, -- он сыграл свой лучший в жизни матч, забив два решающих гола, а ведь он доигрывал, и сезон тот для него оказался последним в футбольной карьере.
Вот таким азартным знатоком футбола остался в памяти Дасаева Тайванец. Но вспомнился он не из-за любви к футболу и даже не из-за пари.
Много позже Рушан слышал, что тот стал в Москве "авторитетным" человеком, вроде знаменитого мафиози дона Корлеоне, держал в руках столицу и никогда не отказывал ташкентцам в помощи. Однажды у "Лотоса" он услышал, что Алик за один вечер выиграл в карты миллион. А в разгар -- или в разгул? --перестройки прочитал в "Правде", что наша отечественная мафия широким фронтом вышла на международную арену и уже имеет весьма существенное влияние на Западе. Упоминался там и Тайванец. Алик, оказывается, жил в Германии, на роскошной вилле, и страстно болел за мюнхенскую "Баварию".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125