он с тебя глаз не спустит.
Блеггетт взглянул на констебля Хедли, но тот притворился, будто считает мух на стене.
— Послушайте, Джо Блеггетт, — папа побагровел (таким Алек его еще не видел), — по-моему, пора с вами серьезно поговорить, пока вы не успели превратить наш город в посмешище.
Олдермен открыл было рот, но папа продолжал:
— Не проходит дня, чтобы вы не ляпнули какой-нибудь глупости. Но на этой неделе вы превзошли самого себя!
— Что вы хотите этим сказать, Гарольд Боуден?
Папа скрестил руки на груди. «Как странно, — подумал Алек, — мама тоже так делает, когда ругается».
— Почему бы, Джо Блеггетт, вам не сделать чего-нибудь действительно полезного?! Вместо того чтобы выставлять людей с Бонер-стрит, пошли бы к ним и спросили, чего им нужно. Может, им неохота переезжать в Мурсайд? Да, собственно, зачем трудиться? Пойдите домой и спросите свою супругу: поедет она в Мурсайд или нет. И вместо того чтобы гоняться по свалкам за неграми, сходили бы взглянули на Бонер-стрит, на Апшо-стрит и так далее. Там полно места, чтобы понастроить новых домов для жителей Баглтауна. А дома на Бонер-стрит нужно отремонтировать, придать им приличный вид. Многое можно сделать, чтобы наш город стал лучше, чтобы жить в нем стало удобнее. — Папа махнул рукой: — Я понимаю, что не вы один за все отвечаете, но и от вас зависит многое. Так почему же вы пальцем не хотите шевельнуть, чтобы сделать как лучше?!
Неожиданно папа замолчал, словно сам себе удивился. Алек озадаченно посмотрел на него. «Я никогда этого не забуду, — думал он, — да и олдермен Блеггетт тоже».
У ворот загудела машина.
— Ага, вот и «скорая помощь»! — сказал констебль Хедли.
— Пошли, Алек, — позвал его папа.
Они двинулись к воротам. Навстречу вышли санитары с носилками для Блеггетта. Один из них крикнул:
— Эй, Гарольд, как это он умудрился сверзиться в канал?
Папа покачал головой:
— Это длинная история, Фред.
— В воскресенье встретимся «У трех скрипачей», тогда расскажешь. Должно быть, здорово весело.
— Мне никто не поверит! — отозвался папа.
У ворот Алек сказал Рыжему:
— Я к тебе попозже зайду, ладно, Рыжий?
— Лучше не стоит, — мотнул головой Рыжий и кивнул в сторону Танка. — Они могут тебя выследить. Завтра в школе увидимся. Идет?
— Идет! — ответил Алек, и Рыжий пошел своей дорогой.
— Кто этот парень? — спросил папа.
— Это Рыжий Уоллес, из нашей школы. Ким работает с его мамой на фабрике.
— А-а! — сказал папа и больше ни о чем уже не спрашивал.
У огородов они расстались с папиным помощником и пошли к дому. Неожиданно Алек кое-что припомнил.
— Па!
— Что, сынок?
— Как это ты так быстро добрался до Танка? По шоссе ты бы ни за что не успел!
Папа сперва замялся, а потом улыбнулся и сказал:
— Спроси у мамы.
Алек недоверчиво посмотрел на него, и папа повторил:
— Спроси у мамы.
До дома они шли молча.
Мама стояла у калитки и разговаривала с соседями. Новости распространяются быстро, и она уже в общих чертах знала, что произошло. Остальное Алек досказал за ужином. Мама и Ким, которая уже пришла с работы, смеялись до слез.
Алек улучил минуту и спросил:
— Ма! Папа сказал, ты объяснишь, как это он так быстро добрался до Танка с виадука.
Мама возмущенно посмотрела на папу, но он глядел в потолок. Тогда мама рассмеялась:
— Еще бы ему не добраться!
— Ну расскажи, ма! — попросил Алек.
— Не знаю, рассказывать ли… Это ведь такое дело… — заколебалась мама и улыбнулась.
— Ну, расскажи, ма. Алек у нас уже взрослый, — насмешливо сказала Ким.
— Так и быть! — согласилась мама. — Папа знает самый короткий путь от железнодорожной ветки до Танка со стороны виадука. Теперь этой дороги не видно, она сплошь заросла кустарником.
Папа отвернулся, чтобы скрыть улыбку.
— Но как же так, мама? Откуда ты…
— Ну ладно, Алек. Во время войны на этом заводе строили танки. Он назывался «Баглтаунские артиллерийские мастерские». Вот почему завод стали называть Танком, и это имя так за ним и осталось. Я работала там, а папа вместе с дедушкой — на железной дороге. Мы еще не были женаты, а работы было полно, так что виделись мы редко. И вот…
— Я знаю! — воскликнул Алек. — Папа пробирался туда с железной дороги, и ты встречала его у канала.
Мама покраснела. Ким фыркнула.
— Точно, Алек. Романтики эти Боудены…
Но у Алека другое было на уме.
— Ма!
— Что?
— Где ты там работала, на заводе?
Теперь рассмеялась мама.
— А ты сам как думаешь, Алек?
Алек не знал, что ответить.
— Конечно, на кране. Откуда же, по-твоему, папа знает, как им управлять?!
Алек открыл рот. Ким захохотала:
— Мама, ты его просто ошарашила! Какой позор — его мать была простой крановщицей!
И тут они засмеялись все вместе. Так фантастически закончился этот фантастический день.
Глава 16. АБУ ПРОПАЛ
Но на этом волнения в тот вечер не кончились. Из «Баглтаунской газеты» прислали репортера и фотографа. Репортер, дядя которого работал на станции, был знаком с папой, и у них завязался разговор про олдермена Блеггетта, про Бонер-стрит и про Танк. Ушли они только после того, как выпили два чайника чаю (этот большой чайник ставили обычно только по воскресеньям). Папа, мама и Ким сидели с газетчиками за столом в большой комнате, а Алек устроился на подоконнике и внимательно слушал. Мама время от времени многозначительно на него посматривала, но все-таки не прогоняла.
Газетчики уже собрались уходить, когда Алек выпалил:
— А вы у Рыжего Уоллеса возьмете интервью?
Репортер улыбнулся:
— На Бонер-стрит мы идем завтра вечером, Алек. Это длинная история. Пойдет на первую полосу. Пойми, — добавил он шепотом, — еще одной чашки чая я бы сегодня просто не выдержал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34